Иисус глазами очевидцев Первые дни христианства: живые голоса свидетелей

Еще одним достижением современной исторической методологии стало обширное и все возрастающее использование нелитературных источников, вошедшее в научный обиход вместе с развитием археологии как систематической дисциплины. Но это лишь дополнение к поистине революционному перевороту: историки современности научились извлекать из источников такие сведения о прошлом, для передачи которых источники не предназначались. Современный историк подходит к письменному источнику, автор которого стремился сообщить нечто своим читателям, практически так же, как к источнику нелитературному. Из письменных источников он извлекает всевозможные исторические сведения по таким темам и вопросам, какие их авторы и не думали освещать, не подозревая, что читатели ими заинтересуются. С этой точки, зрения тексты, весьма недостоверные по части сообщаемых в них исторических сведений, могут оказаться не менее ценным историческим источником, чем надежные и достоверные сообщения. Так, многие исследователи Евангелий полагают, что, даже если целью евангелистов было рассказать христианам об Иисусе и даже если с точки зрения исторической биографии Иисуса Евангелия крайне недостоверны — они представляют собой ценные источники по истории христианских общин, в которых и для которых были написаны. Легко привести и множество других, не столь спорных примеров.

В этой связи Блок называет источники, как письменные, так и неписьменные, «невольными свидетельствами».

Источники–повествования… то есть сообщения, сознательно преследующие цель о чем–либо информировать читателей, и в наше время оказывают ученым неоценимую помощь. Среди прочих своих достоинств, как правило, только они дают возможность установить хронологическую последовательность событий… Однако нет сомнений, что в ходе своего развития историческое исследование постепенно все больше и больше внимания уделяет свидетельствам второй категории — невольным свидетельствам[1238].

Многие «следы» прошлого, как называет их Блок, — это «невольные» свидетельства; но даже в свидетельствах «намеренных», даже в тех,

…чей текст стремится нечто нам сообщить — отнюдь не это сообщение становится первоочередным предметом нашего исследовательского внимания. По меньшей мере три четверти житий святых Высокого Средневековья не рассказывают нам ничего конкретного о благочестивых героях, чей жизненный путь они призваны описать. Однако, если мы обратимся к ним в поисках сведений о жизни или мышлении людей той эпохи (вопросы, которым биограф святого не считал нужным уделять внимание), то увидим, что они бесценны. Хоть мы и обречены подчиняться прошлому, но сейчас, по крайней мере, до некоторой степени освободились из–под его власти: мы обречены изучать прошлое лишь по его «следам»[1239], но теперь нам удается узнавать намного больше того, что само прошлое о себе рассказывает. Строго говоря, это блестящая победа духа над материей[1240].

Блок дает точное и имеющее важное значение описание того, как исторические источники «невольно» рассказывают нам о прошлом. Этот метод мы часто использовали в нашей книге (например, ни один древний писатель не ставил себе целью рассказывать нам о сравнительной популярности различных имен у палестинских иудеев первого столетия). В сущности, в наши дни этот метод стал само собой разумеющимся для любого, кто занят историческими изысканиями. Однако стоит заметить: ничто в современной исторической методологии не запрещает нам читать свидетельства прошлого как таковые и извлекать из них именно то, о чем они хотят нам рассказать. Все зависит от того, какие мы задаем вопросы.