Иисус и Ессеи

Он сказал, что обычно он жил на холмах. Там, примерно в двух днях пути отсюда, была одна община. Когда я спросила, как она называется (вполне обыкновенный вопрос), настроение отвечающего изменилось. Обычно Кэти отвечала на вопросы без колебаний. Но Садди внезапно проявил подозрительность и грубо спросил: «Зачем тебе?» Это было странно, и реакция была мне непонятна. Объяснила, что мне просто интересно. После длительных колебаний он сказал, что община называется Кумран. В то время это название ничего мне не говорило, и я продолжила задавать вопросы. Я спросила, чем он занимается.

С: Я изучаю книги Торы и я изучаю Закон, еврейский Закон.

Это тоже ни о чем мне не говорило. Будучи протестанткой, я не знала, что такое Тора, и подумала, что он имеет в виду юридические законы. Мне пришлось многому научиться в последующие несколько месяцев, когда я открыла для себя, что Тора — это религиозная книга иудеев, а Закон — это Закон Моисеев, согласно которому еврейский народ строит свою жизнь. Я спросила, не был ли Садди так называемым равен. Я полагала, что нам встретился образованный иудей, и знала, что равен были как-то связаны с еврейской религией и, может быть, с образованием. Мы, участники эксперимента, мало общались с евреями, почти ничего не знали об иудаизме и никогда не бывали в синагоге. Садди ответил, что он не учитель, а всего лишь ученик. Итак, по крайней мере я узнала, что равви означает «учитель».

Часто, работая с Кэти, я чувствовала себя очень глупо, так как не знала основных вещей о том времени, в котором она находилась. Но, с другой стороны, я ведь никогда не знала, куда она попадет, и не могла подготовиться к любым неожиданностям. Поэтому я должна была использовать те ограниченные знания, которые у меня были, или продвигаться ощупью, задавая вопросы. Я думаю, что люди, которые говорят, что я должна задавать наводящие вопросы, чтобы извлечь на поверхность все эти жизни, могут убедиться в своей неправоте. Я никоим образом не могу знать, что случится в следующий момент, и нередко чувствую, что я всего лишь продвигаюсь как бог на душу положит.

Д.: Что ты собираешься делать, когда закончишь свое обучение?

С: Пойду в чужие края к людям и поделюсь с ними тем, чему мы научились.

Д.: Много времени нужно, чтобы стать учителем?

С.: Некоторым—вся жизнь. Путь других начинается рано. Я не помню такого времени, когда бы я не учился.

Д.: Равви — это те, кто учат тебя?

С: Ты говоришь о равви. Наверное, ты имеешь в виду деревенских равви? Для моего учения у меня есть наставники. Но я не учусь у деревенских равви.

Д.: Кто твои наставники?

Задавая этот вопрос, я хотела узнать, к какой религии или религиозной школе они принадлежат. Но Садди подумал, что я хочу знать их имена.

С: Есть Бен-Давид, он учит математике. Есть Мехалава, который обучает мистериям. Есть тот, кто учит меня Торе. Это Замар, мой отец.

При упоминании Замара Садди улыбнулся лицом Кэти, и я заключила, что он привязан к отцу.

С: А мой учитель праведности — это (последовало длинное имя, которое я совершенно не смогла транскрибировать). Она учит тому, что было передано свыше, все законы истины, всему тому, что скрыто. Есть еще Юдифь Бесезихер (что-то вроде этого). Чему она меня научила — так это пророчествовать по звездам, знать их пути. Рассказывают, что, когда она говорит, все слушают. Ей много-много лет. Может, семьдесят, может, даже больше. Не знаю точно. Она много знает и про другое, это лишь одно из многого.

Д.: Изучают ли в какой-то период своей жизни все эти предметы большинство мальчиков?

С: Есть такой момент в жизни каждого еврейского юноши, когда он должен изучать закон и Тору, но это обычно бывает, когда он достигает возраста Бар-Мицва[3]. Но, если ты желаешь стать наставником или учителем, который следует Пути, ты должен быть всегда открыт для новых знаний.

Д.: К вам приходят учения из каких-то других мест?

С: Ты хочешь спросить, не приходит ли к нам знание издалека? Приходит. Но мои учителя — они живут с нами. Когда мой отец был молодым, он бывал во многих краях, о которых мы знаем, и изучал многие вещи, которые он пытается передать мне.

Д.: Это обычай такой — некоторым людям уходить в другие страны, чтобы там поучиться у чужих?

С: У нас так, да. Передавать знания — это долг. Ибо это великий грех — не делиться с теми, у кого есть жажда.

Садди в своем стремлении к знаниям еще не бывал ни в одной чужой стране, но считал, что ему вполне еще может повезти и он сможет это осуществить.

Д.: Как принимается это решение?

С: Нам будет знак, что время пришло, и что Он явился, и что мы должны переселяться. Мой отец говорит, что Ему скажут в небесах, и мы узнаем.

Я не поняла, что он имел в виду, поэтому спросила, кто собирается явиться. Он ответил очень буднично: «Мессия. Время известно немногим». Я не знала, как понять эти слова.

Д.: Разве не говорилось, что Мессия уже пришел?