Иисус. Картины жизни

Вот она – великая «вера», которую Иисус «не нашел и в Израиле», живые мысли, обращенные к Богу, о Боге, пред Богом, непредвзятость и естественность, с какой в деяниях Иисуса узнают и принимают протянутую Богом руку, Самого Бога Живого, сегодня нам такого близкого. Живая связь Иисуса с Всевышним делает сотника, как и прокаженного, смиренным, и ему страшно уже от одной мысли, что Иисус войдет под его кров.

Это – вера Авраама, Исаака и Иакова. Аврааму пришлось порвать с прошлым, ему было недостаточно того, что усвоил от родителей, и он вынужден был в вере «простираться вперед». Сотник не «христианин», не «иудей», не «израильтянин» и даже не «язычник»[70]. Он просто религиозный человек, но познавший Бога Живого, и уже потому человек необычный. Спаситель мысленным взором видит, как множится число таких «необычных» людей во всех краях земли, и вот подтверждение тому – этот сотник, явление в глазах Спасителя многообещающее: «На таких людях зиждется будущее Моего дела». Именно они вместе с Авраамом, Исааком и Иаковом войдут в Царство Небесное после жарких трудов своей веры. Но что станет с «чадами Царства»?

Для «чад Царства» существовала и поныне существует опасность, веря в Бога Живого, Бога-ревнителя, относить Его к прошлому или к прекрасному и далекому будущему, но никак не к настоящему. То, что Бог сделал и что Он сделает, лежит, по их разумению, за пределами обычной человеческой истории, в неких высоких сферах, обозначаемых словом «религия». Настоящее в их представлении протекает по другим законам. Сотник из Капернаума, скорее всего, мало знал о Священной истории, но после того, как он воочию убедился в помощи Бога, пришедшей к нему через Иисуса, все прежде слышимое им о Божьих делах стало для него удивительно родным и, так сказать, само собой разумеющимся. Нашу веру питают дела Божьи, о которых из глубины веков повествует Священное писание, и уже поэтому исключительно важно верить во все, что сделал Бог, заключая это глубоко в сердце своем. Одно дело – уверовать вместе с Иисусом Навином, что стены Иерихона падут, другое дело – верить сегодня, что они когда-то пали — тут потребуются совершенно разные духовные силы.

От этой опасности предостерегает евреев и Павел (Евр 11). И они могли предпочесть трудам веры и надежды «назидательное» почивание на священном прошлом. Апостол напоминает им, что отцы из рода в род постоянно укреплялись в вере, вновь и вновь отправлялись в неведомое будущее на утлом суденышке жизни, вверяя себя Богу и уповая на то, что «словом Божьим устроены веки», а не одной лишь светской, человеческой властью, столь далекой от совершенства.

Может случиться, что чада Божьи именно потому, что они люди истинно набожные и религиозные, так никогда и не поймут, что значит «верить». Их вера, подобная монологу, рисует внутренний мир мыслей в самом прекрасном свете. Они, преуспевшие в великом искусстве своей так называемой веры, никогда не узнают строгого суда Бога Живого, и им не дано совершить могучий прыжок веры из кажущейся незыблемой видимости в милосердие Божье, которое они так и не познали.

Спасителю известно, что людям такого рода, обманывающимся мнимым благочестием, в потустороннем мире уготовано подобающее место, которое Он им и предрекает (Мф 8:21; 22:13; 25:30): «тьма внешняя».

Затем по времени следует история о воскрешении единственного сына вдовы из Наина. Но прежде сопоставим две картины, первая из которых рисует веру сотника, а вторая – духовное величие Капернаума в образе Иаира, поскольку они дополняют друг друга.