Иисус. Картины жизни

Эта женщина – духовное отражение сотника из Капернаума. Она столь же смела в мыслях, свободна и сильна в вере, но только по женскому образцу. Если мужчина подходит ко всему рационально, практически, делает выводы, исходя из общего и руководствуясь известными законами, то для женщины важнее личное – человек как отдельная личность, суть которой, ее значимость она и видит своим острым взглядом, подмечающим мельчайшие детали. Такова и эта женщина. Если сотнику открылась высота призвания Иисуса, то она осознала величие и масштабы Его личности. Она увидела в Нем Царство Небесное, нисшедшее к людям и ныне пребывающее среди них. Легионы ангелов, подвластные в представлении сотника Иисусу и ждущие Его приказаний, ей виделись в самом Иисусе и вокруг Него. А поскольку стыдливость не позволяла женщине открыть Ему свою беду, тем более в присутствии людей, то она рискнула обратиться с просьбой как бы ко всему Царству Небесному в образе Иисуса, и те же ангелы, которым Иисус повелел исцелить слугу сотника, помогли, если так можно выразиться, по собственному решению этой женщине, действуя в духе своего Повелителя.

Спаситель это чувствует. Такого рода помощь естественно и неизбежно нуждается в комментарии, проливающем на нее свет, иначе ее могут неправильно истолковать, иные примутся неуклюже подражать той женщине, но вскоре убедятся в абсолютной бесполезности своих попыток. Он самым решительным образом требует, чтобы она открылась, и ей становится совестно, будто она совершила кражу. Но Спаситель ее не порицает, а говорит: «Дщерь! Вера твоя спасла тебя». Как важна была для Спасителя вера!

Но вернемся к Иаиру! Тем временем его дочь умерла. В том, как известили отца, чувствуется удовлетворение с оттенком злорадства – вот, мол, теперь сей почтенный дом не будет унижен этим равви Иисусом, который вошел бы в него помощником в беде.

«Слишком поздно!» – громом отозвалось в ушах несчастного отца. Подобно тому как ощутившего головокружение на узкой тропинке у края крутой пропасти поддерживает и спасает рука более крепкого спутника, так и для Иаира такой рукой стал приказ его нового друга: «Не бойся, только веруй!» Но ведь этому лозунгу, как ему казалось, он следовал всю свою жизнь, веруя добросовестно во все, что знал о прошлом из Священного Писания, взирая на настоящее и будущее исключительно «в свете веры». И вот сейчас вся эта прежняя вера оказалась в Его глазах ничем, именно сейчас, когда он предстоял той вере, что исповедовали некогда отцы в ответственнейшие моменты своей жизни: Моисей у Чермного моря, Илия на горе Кармель, – вере, превосходящей все прежнее.

Нынешние фанатики, наверное, устроили бы (к такой мысли и склоняют нас реалии современной жизни) публичный торжественный молебен и попытались «взять Бога штурмом». Но в этом Спаситель нуждался меньше всего. То, чего Он ожидал, на что надеялся, было священно, и Он пошел по стопам Илии и Елисея, которые в подобных случаях старались быть предельно деликатными, скрывая по возможности свои желания и надежды. Принуждать Бога означало бы Его «искушать». Спаситель предусмотрительно окутывает тайной чудо, испрашиваемое Им у Бога, предваряя Свои действия словами: «Девица не умерла, но спит»[71] Чудеса – честь для тех, для кого они свершаются, ведь часто причина страсти к чудесам – духовное тщеславие, а «столь большой чести, мы Иаир и прочие», – так думал Он – «не достойны». Господь Бог предпочитает, чтобы они совершались без шума.

Поэтому Иисус просит всех посторонних удалиться из помещения, «где лежала девица». С Ним остаются три Его ученика, которым следует усвоить, как вести себя в будущем в подобных случаях[72], и, конечно же, ее родители. Столько душевного тепла и нежности в обращении Иисуса к девице: «Талифа куми» (девица, встань), что рассказчик (то есть свидетель) не может не передать сказанное Им точно теми же словами, которые сам и услышал.

«И девица тотчас встала и начала ходить». Чудо свершилось во всей его полноте: это было и воскрешение, и исцеление.

Их потрясение было безмерным. Никакая проповедь о Боге Сущем и Его близости к нам не произвела бы на них такого впечатления.

Спаситель же, подобно заботливой матери, не оставляет несчастную, ослабевшую от голода девицу, о которой по причине всеобщего смятения могут легко забыть, и велит «дать ей есть». В Его рассудке всегда живет любовь к ближнему, и этот случай тому яркое подтверждение. Пища, которую ей принесли по Его указанию, была для нее не чем иным, как проповедью любви, превосходящей по своему благодатному воздействию любые красноречивые увещевания.

Обратимся же теперь к юноше из Наина.

«Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с ней из города» (Лк 7:11,12).