Иисус. Картины жизни

Мы почему-то так страшимся думать о мертвых, что даже наука, исследующая все на свете, обходит их стороной. То же приписываем мы и Спасителю. И эта бесчисленная толпа, перед которой ныне живущие – ничтожное меньшинство, игнорируется нами не меньше, чем всеми, кто вообще отрицает бессмертие. Они где-то далеко от нас, одни – и их совсем немного – на Небесах, остальные, которых не счесть – в аду. Но так ли это? Вправе ли мы предполагать такое, особенно в отношении ада? К сожалению, да, но только если подразумеваем «ад» в библейском смысле. Лютер же этим обозначает два различных «места пребывания», лучше сказать, две различные «формы существования», «положения». Во-первых, геенну – как место, предназначенное исключительно для проклятых. Но Библия не объясняет, кто же сейчас туда попадает. Не откроется ли нам весь ее смысл лишь на Страшном суде? Во-вторых, гадес – место умерших, почивших в пагубе. Именно туда, а не в геенну и попал богач (Лк 16:23), там же пребывают миллиарды умерших язычников. По сути, это понятие восходит не к Откровению, оно было известно не только израильскому, но и всем древним народам, включая первобытные. Только Израиль воспринимал его скорее рассудочно, более осмысленно, и именно потому, что оно истинно. Именно от гадеса, места мертвых, которое способно воздействовать на людей, Иисус и опасается этих враждебных влияний, настраивающих народ против Его общины. Почему? Потому что слова, обозначающие мир потусторонний, следует понимать не в чисто пространственном, географическом смысле, но и в первую очередь в духовном. «И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешися». И в обоих случаях Капернаум оставался на берегу Генисаретского озера – и когда, наполненный обитателями Неба, ангелами, принял Иисуса, и позже, когда принял обитателей гадеса.

Иисус думает и об умерших. Его сердце распахнуто для всех, а взгляд всегда сосредоточен на Великом, Всеобщем. Говоря здесь о мертвых, Он имел в виду именно умерших – внимающих голосу Сына Божьего. Живые слышат телесно, и для них голос Иисуса сливается с голосами других людей, те же – духовно, отличая голос Сына Божьего по своеобразию и значимости того, что Он говорит. «Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную». Но как такое возможно, у них ведь нет тела? Тут им на помощь придет Спаситель, и тому есть великое, высокое обоснование: «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе». То есть отдал ее в Его распоряжение. «И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий». Здесь Лютер употребляет слова «Сын Человеческий» и «Суд» с определенным артиклем, отчего смысл непонятен. У него получается не «суд» вообще (с неопределенным артиклем), о чем говорилось выше, а суд именно сейчас, в тот момент, когда он еще неуместен. По Закону царство мертвых законно лишено истории. Ни Священная история, ни что-либо еще отменить данный приговор не могут, и они мучительно ожидают окончательного решения суда, который станет для них не чем иным, как «следствием по делу, имеющим определенные правовые последствия». И пусть они не надеются, что своим поведением повлияют на его ход. Священная история, искупление, а также покаяние и прощение действенны в живущем поколении, в «земле живых».

Иисусу вверен «весь суд», потому что Он Сын Божий. Позволение судить и мертвых, привнося в тот мир возможность оправдания, которая суть привилегия живых, – такое позволение Иисус получил, потому что Он человек.

В этом объяснении нас смущают два момента: во-первых, сказанное Им нигде в Новом Завете потом не повторяется (и это вполне естественно, ведь здесь говорится о «находящихся в гробах»); и, во-вторых, уж слишком оно не стыкуется с нашими современными (но не библейскими) воззрениями, однако вполне согласуется со словами Иисуса, вытекая из них и являясь их логичным продолжением. Прежде живые (стих 24), слушающие «слово Его», а затем и мертвые (стих 25), которые услышат «глас Сына Божия», могут избегнуть суда. И те и другие будут вырваны из царства смерти и оживут. И лишь после того, как для их возможного искупления свершится нечто неслыханное, – будет одержана великая окончательная победа над смертью – все воскреснут: «И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения» (стих 29).

Мысли о болезни и смерти, высказанные здесь Иисусом, и их связи с Божьим судом получают особое освещение в распрях вокруг исцеления Им слепого от рождения (Ин 9), в этой последней из трех священных историй, рассказанных Иоанном (первая – о царедворце, вторая – о больном у купальни Вифезда).