Иисус. Картины жизни

Возможно, фарисеи и ученики Иоанна ответили Ему так: «Что ж, быть такими, как вы, куда приятней, но мы решили для себя игнорировать это новое, чтобы еще больше преуспеть в благонравии». Этой иллюзии и лишает их Спаситель, хотя в то же время их понимает и отчасти извиняет: «у мытарей в прежней жизни не было ни духовной отрады, ни радости – то есть, «вина»; у вас все же кое-какое «вино» есть, и не такое уж плохое, пусть старое, но хорошее. Проникнувшись однажды вашими наставлениями, можно без особых душевных терзаний и духовных усилий быть вполне довольными собой. Мое же новое вино требует небывалого самоотречения, когда человек не может быть довольным собой. Поэтому вы и говорите «старое лучше» (Лк 5:39).

Больше с учениками Иоанна (как партией) мы не встречаемся, на первый план выходят фарисеи. До сего момента отношения между ними и Иисусом были вполне дружественные. Их сомнения по поводу Его окружения, хотя в них виделось двуличие, не были лишены смысла. И Спаситель относился к ним уважительно. Правда, слова: «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные» и «Я пришел призвать не праведников, но грешников» – в первую очередь означают: «Я не собираюсь обличать в заблуждениях того, кто считает себя сильным и праведным», но в них, можно даже сказать, признание достоинств фарисеев. Но это – до времени, пока опыт не научил Его другому, и это еще впереди. Скоро противоречия между ними начнут проявляться все острее и острее.

Камнем преткновения была и оставалась суббота. Та самая суббота, подаренная Богом Своему народу как всеобщее достояние и право, как обязательное всенародное действо, как уникальное оформление внешнего поведения, строго отвечающее десяти заповедям. И посему она, с одной стороны, достояние, за которое мы все ревностнее боремся не только в интересах религии и во имя всенародного блага, но, с другой стороны, во все времена весьма удобное поле деятельности для каждого, чьи стремления к святости, как и у фарисеев, ограничиваются по большей части внешним успехом и видимыми результатами[53].

Как-то в одну из таких суббот ученики (Мк 2:23) проходили засеянными полями, срывая пшеничные стебли. Не оставлять же сорванные колосья без пользы на земле, и они их ели, тем более что были голодны[54].

Фарисеи же само извлечение зерен из колоса воспринимали как «осквернение субботы». Зачем они сделали из такого пустяка проблему, нам станет ясно, если допустить, что так они надеялись произвести благоприятное впечатление на этого предельно совестливого, но очень уж «возомнившего о Себе» Учителя. Пусть Он видит: есть все же люди, побольше Его преуспевшие в соблюдении Божьих заповедей и относящиеся к ним серьезнее, нежели Он.

А может, к тому их подтолкнули распространившиеся в народе Его слова: «Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». И тут им вдруг представляется удобный, на их взгляд, случай показать Иисусу «несправедливости Его поспешного суждения».

Спаситель, по Своему обыкновению, не пускается в обсуждение второстепенного, а останавливается на принципиальных моментах, которые и помогают решить вопрос. Не без юмора Он ссылается на куда больший проступок Давида, когда тот, вольно истолковав Божественные предписания по известным только ему соображениям, «ел хлебы предложения», уподобив себя священнику, тогда как сам был жертвой. Но Иисус идет еще дальше, заявляя: «Суббота для человека, а не человек для субботы». Заповеди – не самоцель, не «школьные упражнения», они полны смысла и служат высшей цели, имя которой – «человек». Отчетливее всего это видно на примере субботы. Почетная дань в виде жизни, приносимая чадом Творцу, возвращается к нему как Его дар[55]. Тот, для кого Творение не более чем природа, над и за которой ничего нет, проживает свою жизнь от колыбели до могилы как мыслящее животное, способное лишь работать, наслаждаться и наживать добро. Но кто видит в ней Творение, а над ним и за ним – Бога, тот в седьмой день охотно отрешается от низменного, земного и становится человеком в высшем смысле этого слова, существом вечным. Тогда для него суббота – день блаженного покоя наедине с Богом, а для Бога – день сближения с человеком.

«Посему Сын Человеческий есть господин и субботы», – заключает Он. Как уже говорилось выше, «Сын Человеческий» в понимании израильтянина и означало – «человек». А человек, каким ему следовало бы быть и каким он должен стать, каким он являет себя в Иисусе, в заповедях не нуждается, он – бог. Спаситель как прообраз человека, как Тот, о Ком сказано «В начале было Слово, и Слово было у Бога», есть не результат, не чудесный окончательный итог соблюдения множества наставлений и заповедей, напротив, эти заповеди – Его отражение, как бы отдельные фотографии Его существа, и в Нем человек должен быть возведен в ранг закона.