Иисус, не знавший Христа

Забавно, что грехи, в иудаизме искупаемые жертвой (в основном, относящиеся к ритуальной чистоте), в христианстве вообще не считаются грехами. Таким образом, Иисус представлен как искупающий несуществующие (с точки зрения его последователей) грехи, но никак не избавляющий от моральных грехов.

За свою длительную историю иудаизм в той или мере впитал в себя разные традиции. Shab89 описывает, как Исаак предложил "себя в жертву Б., обеспечивая искупление его людей. Тогда израильтяне воскликнули: 'Ты наш отец'. Но Исаак уговорил их восхвалять Б., а не его. Тогда они подняли глаза, говоря: 'Ты, Господь, Отец наш, наш Искупитель…'" То есть, в итоге Исаак не стал искупительной жертвой.

В иудаизме раскаяние было важнее жертвы. Б. всегда готов простить грешника и ждет только раскаяния. Пс57:11: "Ибо Твоя милость {прощение} возносится до небес". Популярные рассказы христианских проповедников о том, что именно Иисус принес в мир прощение, не имеют под собой никаких серьезных оснований. Именно раскаяние (и, как следствие, очищение) проповедовал Иоанн Креститель. Но отсутствуют какие-либо надежные упоминания о том, что секта Матфея или Павел требовали покаяния как условия обращения в христианство. Без раскаяния даже принесение Иисуса в жертву было, с точки зрения иудаизма, совершенно бессмысленно.

Иудаизм даже в поздней традиции (например, Сир7:8–9) не признавал того, что жертвы могут искупить серьезные грехи. Даже жертвоприношения от грешников считались омерзительными. Концепцию искупления можно более или менее точно описать так: жертва, приносимая в целом добродетельным человеком, приятна Б. Она, скорее, показывает желание человека искупить случайный грех, чем собственно вызывает его прощение (иначе пришлось бы предположить, что Неизменный Б. реагирует на жертвы). Поскольку такой человек является богобоязненным и добродетельным, то случайный грех не вменится ему в вину. То есть, жертва не сама по себе искупает грех, а демонстрирует богобоязненность человека (которая и обеспечивает отсутствие наказания за случайный грех).

Отсюда понятно, что инициатива жертвы должна исходить от согрешившего. Если же жертву приносят за него, то в чем ее смысл? Оставим даже циничное обсуждение некоей противоречивости жертвоприношения Самого Себя (в лице Сына аспекта Троицы) Самому Себе в искупление перед Самим Собой тех, кто Им создан.

Следует понять абсурдность ситуации. Неизменный Б., не подверженный влияниям, решил повлиять на Себя Самого. Для этого Он отправил Себя же (в виде Иисуса) с целью принести Себя в жертву Самому Себе. Этим Он якобы собрался искупить грехи созданных Им и функционирующих по Его воле людей перед Самим Собой.

Более интересна традиция Ин3:16: "Ибо Б. так любил мир, что Он отдал Своего единственного Сына, чтобы каждый, верующий в Него, не пропал, но имел жизнь вечную". То есть, Иисус должен был своим примером обратить других людей к Б. В этой красивой концепции ничего общего с искупительной жертвой (каким же примером является овца?) Впрочем, судя по развитию человечества после Иисуса, он оказался не очень убедителен и в качестве морального примера. К тому же, это, скорее, не теологическая доктрина. Она также не находит надежного подтверждения в других текстах.

Безусловно, в иудейской традиции (особенно, видимо, после 70 г.) важное место занимает концепция искупительной роли страданий. Sifre Deut32: "Они даже лучшее искупление, чем жертвы, потому что жертвы приносятся из имущества человека, а страдания затрагивают его самого". В ряде случаев рассматривается значение страданий отдельных людей или поколения для всего Израиля. M.Sanh2:1: люди утешают первосвященника: "Да будем мы твоим искуплением". В b.Sanh39 р. Абайя (Abahu) говорит: "Благословенный заставил страдать Иезекииля, чтобы он смысл грехи Израиля". Но, в целом, отсутствует подобие христианской доктрины об искуплении всех и навечно страданиями одного. Возможно, ее развитие в иудаизме было ограничено как раз сходством с христианством.

Присутствующая в иудейской традиции доктрина добрых дел (заслуг) отличается от принесения Иисуса в жертву. Христианский аналог ее индульгенции, когда церковь засчитывала добрые деяния одних в счет грехов других. Эта доктрина в иудаизме не получила распространения и упоминалась для специальных случаев и в качестве аллегории.

Доктрина искупления, вероятно, не является аутентичной. Она впервые появляется у Павла, который отнюдь не знал и не интересовался тем, что мы называем "историческим Иисусом". Он вполне свободно по своему усмотрению создавал теологические концепции. Учитывая, что доктрина искупления выделяется у Павла, не удивительно, что она была впоследствии включена в Евангелия. Причем, похоже, далеко не сразу, но в последующих вставках.