Иисус, не знавший Христа

Кумраниты ожидали Мессию, хотя и отнюдь не немедленно. Из традиции ессенов вера в приход Мессии могла проникнуть в христианство. А то, что термин не применялся к Иисусу, легко объяснить, если сам Иисус был мифическим собирательным образом лидеров ессенов. Структура его образа (и, соответственно, неприменимость к нему статуса Мессии) были тогда очевидны для современников.

Образ Мессии, если не страдающего, то близкого к страдальцам, был не чужд и ортодоксальным иудеям. Sanh98 приводит сон р. Иешуа (Joshua) бен Леви, который обнаружил Мессию сидящим у ворот Рима и перевязывающим раны нищим.

Смешно христианское толкование миссии Иисуса. Сначала он приходит как Мессия, для объявления царства Б. на земле. Потом с удивлением обнаруживает, что народ к царству Б. не готов, и начинает проповедовать новый завет. Потом видит, что иудеи и к этому не готовы, и ждет распятия. Затем он решает, что хоть какая-то польза должна быть, и использует распятие для искупления. Потом машет на все рукой и посылает апостолов проповедовать другим народам (то есть, отказывается от концепции иудаизма).

Иисус не мог быть Мессией, поскольку он с самого начала знал, что обречен на смерть. Иисус описывал себя как пророка, но не как Мессию.

Иисус обещал войны и разрушения, но за Иродом пришел Агриппа. При нем были относительные мир и процветание.

Тора указывает на приход Мессии именно перед концом дней. В частности, Мих5:4–5: "И станет Он пасти в силе Господней… и они будут жить безопасно… и будет Он — мир".

Ис42:1–4: "Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд… Не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда…"

С точки зрения иудаизма, все выглядело по-другому. Конец дней не является фиксированной датой, он может наступить в любой момент, когда этого захочет Б. Поэтому в каждом поколении не менее чем один человек подготовлен и может стать Мессией. Иисус, безусловно, знал о бессмысленности своего обращения к людям. Знал он и о своем конце в Иудее. Это знание угнетало его. Но он и не приходил, чтобы возвестить конец дней. Он приходил для того, чтобы принести обращение.

Иисус подчеркнуто не называл себя Мессией. Например, в Ин12:34–36 иудеи просят объяснить предсказание Иисуса о вознесении, поскольку "Христос пребывает вовек". На это Иисус им только предлагает: "Доколе свет с вами, веруйте в свет…"

Сын Б.

Евангелия часто называют Иисуса сыном Б. В иудаизме этот термин отнюдь не был необычным, его применяли, например, к чудотворцам. В Талмуде обращение к Б. "Отец", "Отец небесный", эпитет "Мой сын" от имени небесного голоса Bath Kol совершенно обычны. Более того, Kiddushin36 приводит мнение р. Меира, что все израильтяне называются сынами Б., даже неправедные. Маловероятно, чтобы такое расширительное толкование было только ответом на экспроприацию христианами термина для нужд собственной религии.

Zohar3:97: душа каждого человека есть дочь Б. Отсюда очевидна неисключительность сына Б. С другой стороны, весьма метафорическое толкование патримониальных терминов видно из Zohar2:12: "Душа, как и тело, имеет отца и мать".

В Мф6:9 Иисус предлагает всем называть Б. Отцом. Позднее христиане, спекулируя в духе эллинизма, отождествили сына Б. с существом божественного происхождения. Совместить это с монотеизмом можно было только довольно странным образом: концепцией триединства.

То есть, конечно, иудаизм признавал наличие, в некотором роде, божественных существ, ангелов. Сектанты применяли к ним термин "сын Б." МудСол5:5: "Почему они {праведники} были перечислены среди детей Б.?" Даниил уподобляет праведников ангелам — звездам, "детям Б." Вероятно, наиболее близко толкование ессенов: они называли сыном Б. Мессию, который встанет во главе их для последней битвы.

Однако такой статус (ангела или ангелоподобного существа) показался церкви слишком низким для Иисуса. Справедливости ради надо сказать, что дело было отнюдь не только в амбициях.

В тогдашнем доверчивом мире циркулировало множество мифов. Описанием чудес никого было не удивить. Было известно немало богов, а число их детей вряд ли можно точно подсчитать. Герой любой приличной легенды объявлялся сыном какого-нибудь бога.

Иудейская мистическая псевдоэпиграфия подчеркивала божественность Моисея: он был поставлен Аарону "вместо Б.", он говорил с Б. и видел Его, принес Закон и избавил израильтян из плена египтян (аналога рабства греха, от которого освобождал Иисус). Моисей получил божественный статус на Синае (как и, у Павла, Иисус — не сразу при рождении, но в результате воскрешения). В Life of Moses Фило пишет, что Моисей стал "соратником" Б. и получил власть над миром.

У христиан был единственный способ выделиться из этой массы аналогов, чем-то привлечь к себе внимание, перетянуть к себе паству (а не просто уговорить их добавить еще одного идола в свой пантеон). Им требовалось нечто большее. Им нужен был, в качестве основателя религии, именно бог. Отсюда и статус Иисуса, и вынужденное триединство.