Иисус. Все мировые исследования

Итак, «застольная проблема» – не в пище. Она связана с тем, что «другие» христиане, с низким положением в обществе, не могут присоединиться к «совместной трапезе» с остальными, видимо, более влиятельными членами общины, которым не приходится «работать руками»[1294]. По всей видимости, в первую очередь Павла заботят последствия такого злоупотребления влиянием. «Опоздавших» унижают: это полностью противоречит духу христианского движения – по сути, это презрение не только к более слабым братьям и сестрам, но и ко всему собранию в целом, это отвержение его ключевых ценностей![1295] Стоит отметить, что унижение других осуждается безоговорочно: Павел не призывает униженных смиренно терпеть, храня чувство собственного достоинства, не говорит, будто это уподобляет их Христу[1296]. Злоупотребление властью – не адиафора, с которой должны мириться христиане. Апостол Павел решительно и резко протестует против негостеприимства, – то есть против отказа брату или сестре в уважении, выраженному в отказе разделить с ними пищу за столом. Такой отказ он считает унижением брата или сестры.

Асимметрия власти за столом

Хотя в этом пассаже Павел не говорит о «сильных и бессильных», сам текст, безусловно, имеет параллели со спором о «сильных и бессильных», связанном с общей трапезой в Послании к Римлянам (Рим 14:1 – 15:13). Если, садясь за общий стол, христиане по каким бы то ни было причинам создают соблазн для братьев и сестер (Рим 14:15) или унижают их (1 Кор 11:22) – они поступают так, как не подобает христианину. За общим столом необходимо подражать гостеприимству самого Христа (Рим 15:7).

Ссылка на слово Господне в контексте, связанном не с едой, а с социальными последствиями общей трапезы, на мой взгляд, ясно указывает на то, что важнейшей заботой Павла в данном случае (в полном соответствии с преданиями, запечатленными в Евангелиях) были проблемы властных и иерархических структур общества[1297]. И в этом пассаже, и в других Павел настаивает на том, что в собраниях (ἐκκλησίαι) Божьих нет места социальному неравенству, характерному как для греко-римской элиты, так и для общества в целом[1298].

Как и в других аспектах жизни во Христе, о которых идет речь в Первом послании к Коринфянам, здесь христианам, как кажется, непросто «претворять в жизнь» учение благой вести и вносить его в свою повседневность. Скотт Барчи и другие привлекают внимание к трудностям процесса этой «трансляции» или адаптации к культурным нормам[1299]. Реальная общая трапеза, разделение хлеба и вина в воспоминание о Господе, – это ключевой момент жизни во Христе не только на символическом уровне, но и прежде всего на уровне социальном. И в послании мы не видим разделения на символический и социальный аспекты общей трапезы: для Павла они нераздельны[1300].

Важность вопросов, связанных с общей трапезой, в апостольских посланиях Павла явно указывает на то, что и сам он, и его общины устраивали такие трапезы в воспоминание о совместных трапезах Иисуса и его первых учеников в его земной жизни. Акцент на этой теме вполне согласуется с ее подчеркиванием в Евангелиях и говорит о том, что перед нами – отголоски предания об историческом Иисусе. По-видимому, как христианские общины Павла, так и те, что связывали себя с евангельскими преданиями, хранили традицию, которая сложилась еще при жизни Иисуса. За столом вспоминали Иисуса – точнее, воспоминания о нем воплощала в себе сама трапеза, как ясно видно из 1 Кор 11:23–25. Предания о важности этого аспекта жизни и служения Иисуса последовательны и непротиворечивы.