Иисус. Все мировые исследования

Хотя упоминание о «Хресте» у Светония имеет наименьшую ценность для изучения исторического Иисуса, оно показывает нам, сколь различные слухи об Иисусе ходили среди язычников II столетия. Интересующий нас отрывок находится в перечне различных деяний Клавдия (Клавдий 25.3–5) по отношению к различным провинциям и неримским этническим группам, в данном случае к евреям[1859]:

Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал их из Рима (25.4)[1860].

При буквальном прочтении этот отрывок означает следующее: некто по имени Хрестос так часто провоцировал римских евреев на беспорядки, что Клавдий счел нужным изгнать их из Рима.

Кто такой Хрестос? Хочет ли Светоний сказать, что сам основатель христианского движения (т. е. Иисус) был во времена Клавдия вождем иудаизма в Риме? Или он говорит о некоем неизвестном нам агитаторе (иными словами, не об Иисусе), волновавшем римских евреев?[1861] Учитывая отсутствие всяких дальнейших объяснений, более вероятным выглядит первое: современники Светония хорошо знали о существовании христиан (см.: Нерон 16.2), и специальных пояснений здесь не требовалось, в то время как упоминание какого-то неизвестного политического агитатора требовало объяснить, кто это такой. Более того: имя «Хрестос» напоминает нам то, как называет последователей Иисуса Тацит – «хрестиане» – и слово «Хрестос» как обозначение лидера христиан, по всей видимости, было знакомым для латинских читателей. Далее можно предположить, что Светоний ошибочно приписывает действиям самого «Хреста» ту серию беспорядков, которая, возможно, была связана с деятельностью позднейших христианских миссионеров среди иудеев в Риме.

Светоний, как и Иосиф Флавий, а также Тацит, не склонен к многословию: он сообщает лишь то, что считает нужным: несколько слов в середине абзаца, посвященного обращению Клавдия с неримскими народами. Удивляет то, что Светоний не стал использовать описание христиан, сделанное Тацитом[1862]: но даже так резкий контраст между точностью последнего и неточностью первого помогает понять, сколь различные слухи и толки об Иисусе ходили среди римской элиты II в.

Заключение

Современный читатель заметит, сколь глубокая историческая ирония скрывается во всех трех этих кратких заметках об Иисусе. Три виднейших историка своего времени посвятили Иисусу лишь короткие замечания в скобках, не ведая, что уже посеяны семена, всходы которых однажды подчинят его власти империю и всю Европу. Однако, несмотря на краткость этих заметок, три темы, поднятые античными историками, продолжают влиять на наше восприятие Иисуса в современности и в будущем.

1. Свидетельства древних историков – сильный аргумент против чисто мифологического понимания Иисуса. Вопреки тем, кто совершенно отрицает историческое бытие Иисуса, видя в нем лишь мифологический конструкт раннехристианской мысли[1863], эти свидетельства показывают нам, что и вне христианской Церкви люди считали Иисуса реальной исторической личностью. Трудно, а может быть, и невозможно отрицать историческое существование Иисуса, когда о нем говорят древнейшие свидетельства и христиан, и иудеев, и язычников.

2. То, что Иосиф Флавий и Тацит писали независимо от Нового Завета и друг от друга, влечет важные следствия для нашей методологии. Ученые называют это «множественным независимым свидетельствованием»: у нас есть ряд независимых друг от друга подтверждений того, что Иисуса считали мудрецом и чудотворцем, а также того, что он выступал против иудейской аристократии (Иосиф Флавий) и был приговорен к смерти Понтием Пилатом (Иосиф Флавий/Тацит).

3. Быть может, самый значительный вклад этих свидетельств в том, что они проясняют, кто именно несет ответственность за смерть Иисуса. Евангелия, Иосиф и Тацит независимо друг от друга приписывают осуждение и казнь Иисуса Пилату. Говоря о действиях иудейской аристократии, Иосиф приписывает ей донос на Иисуса, – эта деталь в какой-то мере подтверждает евангельский рассказ о Страстях. Иосиф не отвечает на вопрос о том, провела ли иудейская аристократия формальный суд над Иисусом (как у Марка и Матфея) или только его допрашивала (как у Луки и Иоанна), однако его свидетельство подтверждает, что она сыграла свою роль в его осуждении. Независимо подтверждая этот евангельский рассказ, однако описывая иудейскую аристократию

в более нейтральном ключе, Иосиф вносит важные коррективы в полемическое изображение иудейских вождей, которое мы находим в Новом Завете. Не осуждая аристократию и не оправдывая Пилата, Иосиф указывает на роль обеих сторон, внося поправки в более тенденциозную картину, изображенную в Евангелиях. Таким образом, Тацит и Иосиф Флавий могут помочь как историкам, так и верующим лучше понять те роли, которые сыграли в последних часах жизни Иисуса иудейская и римская власть.

Приложение: Флавиево свидетельство ( И. Д . XVIII, 3.3)