Июльский заговор. История неудавшегося покушения на жизнь Гитлера

Герделер испытывал Роммеля. У них был общий друг — доктор Карл Штрёлин — бургомистр Штутгарта, служивший вместе с Роммелем во время Первой мировой войны. В феврале Герделер посоветовал Штрёлину навестить Роммеля у него дома в Херлингене, недалеко от Ульма. Штрёлин был вторым Герделером, но только в своем роде. Он тоже начал с поддержки нацизма, но затем повернулся против него, при этом сохранив свой весьма влиятельный пост бургомистра Штутгарта. Когда он в феврале встретился с Роммелем, друзья в течение шести часов обсуждали необходимость не убийства, а ареста Гитлера. Одновременно Роммель предпринял попытку образумить Гитлера, хотя и сомневался в возможности этого мероприятия. Он честно признавался, что, если его попытка окажется неудачной, это развяжет ему руки и он будет готов действовать. «Я верю, что должен прийти на помощь Германии», — сказал он Штрёлину. Последний как-то заявил, что не считает Роммеля человеком здравомыслящим и понимающим политику, но никогда не смог бы отрицать, что он является воплощением чести и никогда не отступает от своего слова.

По мере роста во Франции напряжения, предшествовавшего вторжению, Роммеля все чаще посещали мысли о долге спасти свою страну. Весной он часами бродил по парку, окружавшему великолепный замок на берегу Сены, в котором размещался его штаб. Шпейдель заметил, что его любимое место располагалось под двумя массивными кедрами, возвышавшимися над речной долиной. Воодушевленный беседами со Штюльпнагелем, он тщетно пытался подтолкнуть Рундштедта к действиям против Гитлера. Но только Рундштедт предпочитал бездеятельность. Он считал, что ряд составленных в негативном духе докладов и записок Гитлеру вполне удовлетворяют его совесть. А Роммель хотел заставить его пойти на большее.

— Нет, — заявил Рундштедт, глядя на Роммеля с высоты своих клонящихся к закату лет. — Ты молод. Люди тебя знают и любят. Ты сделаешь все, что необходимо.

6

До тех пор наиболее близким к успеху покушением на жизнь Гитлера было предпринятое Тресковом и Шлабрендорфом 13 марта 1943 года. Оно оказалось неудачным только потому, что бомба не взорвалась, но спланировано и выполнено было безупречно. Как мы видели, от покушения Герсдорфа, которое должно было произойти в Берлинском военном музее, пришлось отказаться, как и от серии других покушений, запланированных на период между сентябрем и декабрем 1943 года.

Первым из них должно было быть осуществлено генерал-майором Гельмутом Штиффом, тем самым приятелем в ставке Гитлера, которому Тресков адресовал пакет с двумя бутылками бренди. Штифф был офицером штаба Верховного командования сухопутных войск и обладал острым чувством юмора, во всяком случае, когда речь шла о нацистах. Сотрудники абвера раздобыли для членов Сопротивления совершенно бесшумные взрыватели английского производства, которые два офицера Штиффа доставили в Растенбург и спрятали под деревянной наблюдательной вышкой недалеко от ставки фюрера. К сожалению, они сработали самопроизвольно намного раньше, чем было запланировано их использование. Штиффа и его людей спасло только то, что офицер, которому было поручено расследование происшествия, сам был членом Сопротивления. После этого одному из младших офицеров удалось пронести на совещание к Гитлеру в кармане брюк револьвер. Но его ранг не позволил ему подойти к Гитлеру достаточно близко, чтобы произвести выстрел. А помещение было довольно просторным, и эсэсовские охранники не дремали.