Июнь 1941-го. 10 дней из жизни И. В. Сталина

Впрочем, вышеприведенный вывод о том, что С. Кремлев фактически не внес ничего нового в разоблачение мифа о «прострации» Сталина, мы сделали сгоряча и преждевременно. Внес он много чего «нового», но только со знаком «минус». Во-первых, его «праведный» гнев в адрес Г. К. Жукова, который «не поднялся». Значит, Жуков в воображении С. Кремлева «твердый сталинист», но Хрущева побоялся и «не поднялся», так выходит? Да к тому времени Жуков сдал Сталина с потрохами и стал «твердым антисталинистом», принял самое активное участие в возведении на властный Олимп Хрущева (с тайной мыслью сбросить его в нужный момент и самому стать всевластным диктатором). Правда Хрущев вовремя раскусил замыслы «прославленного полководца» (доморощенного «Бонапарта») и через год с небольшим после XX съезда отправил его туда, куда тот собирался отправить его самого.

Во-вторых, он пытается ниже плинтуса «опустить» выдающегося флотоводца и Героя войны Николая Герасимовича Кузнецова — не лучше того «опускания», которое в свое время сотворил с ним Хрущев на пару с Жуковым. Нам пришлось несколько отступить от заданной в настоящей книге темы и постараться реабилитировать этого великого человека от наветов С. Кремлева и ему подобных, того же А. Б. Мартиросяна. И последнее, Вы заметили, уважаемый читатель, что в списке «неподнявшихся» («невставших»), составленном С. Кремлевым, отсутствует фамилия А. И. Микояна, который в поте лица «лепил» образ «впавшего в прострацию» Сталина на потребу Хрущеву. Стало быть, он уверен, что все именно «так было», как написал в своей книге «Так было» антисталинист Микоян. Мало того, что его земляк пишет об удивительной приспособляемости Микояна («От Ильича… и т. д.») при жизни этого «кремлевского долгожителя», он и после смерти, вот уже тридцать лет, «неприкасаем», авторитетен, а ссылка на его «классический» труд является признаком хорошего тона. Вот и «ниспровергают» миф о «прострации» Сталина Рыбасы, Ю. Емельянов, да и тот же А. Мартиросян, а вот сейчас еще и «примкнувший» к ним С. Кремлев, напрямую или косвенно опираясь на сей нетленный труд Микояна. Очень оригинален, например, А. Мартиросян, который, отругав на чем свет стоит Микояна, тут же и обелил его, адресовав читателя к архивным трудам Микояна, где «…нет даже и тени намека на прострацию! Даже в изложении Микояна!», который «описал заседание Политбюро от 30 июня 1941 года, которое Сталин сам и созвал у себя на даче»!^{38} Что следует из этого так называемого «обвинения» Микояна? Да то, что в «архивных» воспоминаниях — это истинный Микоян, а книгу «Так было» до неузнаваемости исказили конъюнктурщики-редакторы! Одно слово — земляки!

А вот по адмиралу Н. Г. Кузнецову он «прошелся» фундаментально, обвинив его, ни много ни мало, в преувеличении своей роли в своевременном оповещении флотов об опасности гитлеровского нападения и приведении их в высшую степень готовности к началу боевых действий. В уже названном нами труде, сей обличитель пишет: «Что касается Военно-морского флота, то при всем уважении к укоренившемуся в массовом сознании образу возглавлявшего тогда Наркомат ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, с сожалением вынужден констатировать следующее. Никаких, тем более документальных, признаков существования его едва ли не легендарного и якобы вопреки воле Сталина отданного приказа о приведении флотов в боевую готовность накануне войны просто нет, как это ни печально для столь прочно укоренившейся легенды (выделено мной. — А.К.)».