Читаем Июнь 1941. Запрограммированное поражение полностью

23 января 1928 г. Советский Союз и Япония подписали рыболовную конвенцию, предоставившую японцам «право ловить, собирать и обрабатывать все виды рыб и продуктов моря, кроме котиков и морских бобров», вдоль советского побережья Японского, Охотского и Берингова морей за исключением рек и некоторых бухт. Конвенцию заключили на 8 лет, по истечении которых ее требовалось изменить или возобновить, а потом повторять эту процедуру каждые 12 лет[174]. Впоследствии она была продлена и оставалась в силе до самого начала советско японской войны в августе 1945 г.

Высокий уровень доверия между СССР и Японией характеризует совершенно секретное постановление Политбюро от 23 июня 1927 г.: «Принять предложение т. Ворошилова о допуске в СССР нескольких (не более 5-ти) офицеров японской армии для изучения языка и получения военных знаний, на началах взаимности»[175]. На этой основе в том же году было заключено соглашение об обмене стажерами между командным составом армий обеих стран, регулярно продлевавшееся военным ведомством и Политбюро[176]. Оно все еще действовало в 1937 г., когда японцы командировали в РККА на годичную стажировку восемь своих офицеров в чине капитана. Тогда же в японскую армию на аналогичный срок отправились пять советских командиров того же звания и с ними два воентехника 2 го ранга [воинское звание военно технического состава РККА, соответствовавшее лейтенанту. – Авт.][177].

Учитывая эти обстоятельства, осенью 1931 г. СССР считал достаточным держать там сравнительно небольшие силы: 42 тыс. человек при 352 орудиях, 16 танках и 88 самолетах, что составляло около 5 % сил Красной армии мирного времени. После начала японской агрессии в Маньчжурии к концу 1932 г. штаты ОКДВА довели до 152 тыс. человек, 868 орудий, 733 танков и танкеток, 279 самолетов[178]. Этого с лихвой хватало, чтобы защитить советский Дальний Восток от любых посягательств, ведь дислоцировавшаяся в Маньчжурии японская Квантунская армия в сентябре 1931 г. состояла из одной неполной пехотной дивизии, шести отдельных батальонов охраны железной дороги общей численностью 10 400 человек с 31 орудием. В следующем году к ним добавились еще три дивизии, после чего ее силы выросли до 94,1 тыс. человек, 50 танков и 100 самолетов[179]. Но, несмотря на столь благоприятное для себя соотношение сил, Москва предпочла лишний раз перестраховаться и перебросила на Дальний Восток инженерно строительные части, начавшие широкомасштабные работы по укреплению границы[180].

В дальнейшем по мере усиления Квантунской армии СССР в свою очередь систематически наращивал противостоявшую ей группировку своих войск. Динамика эта процесса прослеживается в Таблице 2.1.

Таким образом, Красная армия неизменно сохраняла существенное численное превосходство над японской в людях и подавляющее – в основных видах боевой техники, что позволяло прочно обеспечивать безопасность дальневосточных рубежей. Советско японский вооруженный конфликт, произошедший летом 1938 г. в районе оз. Хасан, продемонстрировал это более чем убедительно. Предпосылкой к нему послужила недостаточно подробно маркированная граница между СССР и Маньчжоу Го. Каждая из сторон настаивала, что сопки Заозерная и Безымянная находились на ее территории. Первыми застолбить спорные участки попытались советские войска. На Заозерную 6 июля выдвинулась небольшая группа конных пограничников, а через неделю там окопались уже 50 красноармейцев. Японцы сначала попытались урегулировать проблему дипломатическими средствами, а когда они не помогли – применили силу. В результате с 29 июля начались ожесточенные бои, закончившиеся перемирием 11 августа. За эти две недели сопки Заозерная и Безымянная не раз переходили из рук в руки, но в итоге достались СССР.


Таблица 2.1

Соотношение сил и средств между войсками РККА на Дальнем Востоке и Квантунской армией[181]


Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза