Июнь 1941. Запрограммированное поражение

Зато представления о том, с кем придется сражаться, по прежнему оставались фантастичными. В проекте доклада НКО «О развитии РККА во вторую пятилетку», подготовленном для Комиссии обороны СССР и подписанном начальником Штаба РККА Егоровым 13 декабря 1933 г., к «вероятным ближайшим противникам» Советского Союза были отнесены все без исключения соседние с ним страны Запада, а также Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Согласно сделанным там расчетам, только Польша, Румыния, Финляндия, Латвия, Литва и Эстония в 1938 г. могли развернуть армии, насчитывавшие в общей сложности до 3,4 млн человек, 3 тыс. самолетов и 2,8 тыс. танков. Прогнозировалось, что соседние государства на Западе, Юге и Дальнем Востоке смогут выставить против СССР в 1938 г. 122 пехотные и 5 кавалерийских дивизий, а также 7 пехотных и 24 кавалерийские бригады, в которых будут числиться 6,9 млн человек, 6,6 тыс. самолетов и 6 тыс. танков. Такие устрашающие числа не имели ни малейшего отношения к действительности, однако именно ими обосновывались реальные планы развития Красной армии на вторую пятилетку. Кроме того, доклад предупреждал, что «непосредственные соседи на западной границе могут получить в первый же период войны с СССР активную поддержку от крупных империалистических государств (Франция, Англия) в виде мотомех[анизированных] войск и авиации»[197]. Поэтому там же приводились сведения о вооруженных силах Франции и даже об «Англо-индийской армии».

Практически все ближайшие соседи СССР зачислялись в потенциальные члены антисоветской коалиции, а о каких либо его союзниках не было и речи. При подсчетах сил вероятных противников учитывалась даже единственная танковая рота армии Афганистана, а ведь совсем незадолго до того времени авторы вышеупомянутой книги «Будущая война» считали эту страну дружественной. Но за гипертрофированными воображаемыми угрозами авторы доклада проглядели реальную опасность. Германия в нем даже не упоминалась, а ведь нацисты находились там у власти уже около года.

По существу, Советский Союз всерьез готовился воевать ни больше ни меньше как со всем окружавшим его миром одновременно и надеялся выиграть такую войну. Столь масштабное противостояние потребовало к 1938 г. увеличить армию мирного времени до 92 стрелковых дивизий и бригад, 22 кавдивизий, 6 мехкорпусов, 20 отдельных танковых и механизированных бригад, 53 авиабригад. После мобилизации к ним должны были добавиться еще 68 стрелковых дивизий. Таким образом, Красную армию численностью в 850 тыс. человек после начала войны планировали развернуть до 4,7 млн, к которым в течение первого года войны должны были прибавиться еще 600 тыс. Для вооружения такой армии требовались 18 тыс. танков, 50,3 тыс. орудий и 7,5 тыс. боевых самолетов[198].

Нельзя забывать, что все эти умопомрачительные горы вооружений хотели ввести в строй в течение пяти лет, начиная с 1933 г., когда прямые угрозы СССР существовали только в воспаленном воображении его высших руководителей. О действительной необходимости поспешного изготовления такой массы боевой техники никто из власть имущих тогда, к сожалению, не задумывался. Их не волновал уровень ее реального качества в условиях непомерных требований к росту производства любой ценой. Не заботила и возможность ее морального устаревания и физического износа к тому моменту, когда она может понадобиться.

А главное, руководство страны явно не осознавало, что оснащение вооруженных сил новейшей материальной частью – это только начало. Не менее важно обучить личный состав ее эффективному использованию и полноценному обслуживанию, а до этого предвоенной Красной армии было очень далеко. Возьмем, к примеру, соотношение затрат на приобретение авиационной техники и боевую подготовку ВВС. В 1930 г. на эти цели выделялось, соответственно, 84 млн и 252 тыс. рублей (333:1), в 1935 г. – 756 млн и 5,7 млн рублей (133:1), в 1940 г. – 7,7 млрд и 16 млн (481:1)[199]. Схожая картина наблюдалась во всех технических войсках. Все внимание уделялось скорейшему насыщению армии основными видами боевой техники, причем ее количество неизменно оказывалось недостаточным. Аппетит военных непрерывно рос по мере его удовлетворения, и приемлемый для них уровень вооружений был так же недостижим, как линия горизонта.