Икар

— Святой отец, — Икар сохранял полное спокойствие ума, свойственное уверенному в своей правоте человеку, — мы говорим о Солнце, иной материи, нежели земная твердь, а рассуждаете вы, оставаясь в привычной парадигме. Грезы же мои, как вы, Ваше Святейшество, изволили выразиться, приводят меня всего лишь к отличному от привычного восприятию одних и тех же законов.

«Не кради» на Земле — «Не кради» и на Солнце, но здесь речь о материях физического мира, а там — огненного, и посему, смею предположить, что написано будет так — «Не пере-воспламеняйся из чужого источника».

— И «Не приближайся к чужому Свету», вместо последней, — буркнул Священник, поддаваясь игре Икара.

— Приблизительно так, — миролюбиво согласился юноша.

— Сын мой, я не последую за тобой, ибо разум мой и вера не вмещают Новых Заповедей. На Солнце мне, обряженному в сутану, будет нестерпимо жарко читать проповеди, потому как придется метать не бисер, но стебли сухой травы, и не перед свиньями, а прямехонько в огонь.

Пастор распахнул калитку и вышел в зал:

— Я остаюсь здесь, на погрязшей во грехе Земле, с тем Словом, что призвано очистить ее, в том вижу свой Путь и не сверну с него, даже если появятся на спине крылья.

Икар поклонился Священнику и сказал в ответ:

— Принимаю с благодарностью это решение и прошу вас, святой отец, взять эту рыбу и зерно. — Он достал из кармана дары.

Пастор, казалось, не удивился подношению, даже такому странному:

— Я передам это нищим на ступенях храма. Зерно не накормит, но обнадежит, как покаяние, пусть и крохотное, после согрешения, а рыба утолит голод потребности, но возбудит жажду познания.

— Лучше и не скажешь, спасибо, святой отец, — воскликнул Икар растроганно, — с вашего позволения я сочту эти слова как благословение на Путь.

Глава 9. Икар и девятый апостол

Каменщик готов был завершить кладку арочной бойницы, замковый камень, обтесанный до нужной формы еще вчера, заждался торжественного акта своего уложения, именно так определял мастер сие действо, но на дне корыта не набиралось нужного количества раствора, и Каменщик с негодованием бросил внутрь черпак:

— Дьявол, как всегда.

Подмастерье, хлипкий рыжеволосый мальчуган, сжался от испуга, мастер был суров на язык и скор на руку.

— Дуй за известью, три… — он бросил взгляд на пустоту в кладке, а затем на мальца, — нет, пять пригоршней, и смотри, не перепутай, тащи гашеную.

Помощник, по-обезьяньи ловко скатился с лесов и в самом низу, уже на земле, крикнул, задрав рыжую башку вверх:

— А костной муки?

Каменщик оттопырил жилистый указательный палец, что означало одну пригоршню, и мальчик помчался за материалом. Еще не старый, крепкого телосложения, но уже успевший облысеть мужчина присел на доски подмостей и потянулся к кисету за табаком. Возводимая им башня располагалась с западной стороны замка, прямо на краю крутого обрыва, густо поросшего можжевельником и неизвестным ему колючим кустарником. Внизу сине-зеленой змейкой пробивала себе путь среди белых валунов узенькая речка, скорее даже, ручеек. Мастер поглядывал окрест, пуская желтые клубы дыма на поле, перемежающееся пятнами дубовых рощиц, насаживал табачные кольца на горную гряду и перемешивал причудливые облака на горизонте со струями собственных мутных потоков, процеженных сквозь полусгнившие зубы.

Прошло уже больше часа, а мелкий гаденыш не возвращался. Камень нужно поставить непременно сегодня, дабы завтра поутру можно было начинать новый венец.

— Поймаю, оторву ухо, — вслух произнес рассерженный Каменщик и, подумав, добавил: — Правое.

После чего кряхтя начал спускаться вниз. Последняя перекладина лестницы давно просилась в ремонт, он помнил о ней еще утром, но то было много часов назад, и вот теперь, оперев на беднягу все свое грузное тело, забывчивый Каменщик поймал ногой воздух. Земля встретила незадачливого «акробата» приветственной кочкой в копчик.

— Убью! — прорычал раненый мастер, обращаясь то ли к лестнице, то ли юному помощнику.

— А стоит ли? — услышал он насмешливый возглас и увидел протянутую руку: — Давайте помогу.

— Благодарю, — хмыкнул Каменщик, поднимаясь самостоятельно. — И кто же ты, спаситель?

— Икар, — ответил, как уже догадался читатель, с улыбкой на лице, молодой человек.

— Не знаю, куда ты направлялся, Икар, — продолжил ворчать Каменщик, — но тебе лучше продолжить свой путь.

— Мне бы хотелось сделать это вместе с тобой, — ответил Икар, стряхивая с кожаного фартука мастера приставшие к нему взъерошенные головки репейника.

— Если речь о ближайшем кабаке, тебе придется подождать, пока я закончу работу, — захохотал Каменщик, — во всех остальных случаях нам не по пути.

— Что за работа? — поинтересовался молодой человек с удивительно открытым и располагающим лицом.

— Я возвожу стену, — с гордостью доложил Каменщик и указал рукой на башню.

— Не кажется ли тебе эта работа, возводить стены между людьми, странной? — Икар задал вопрос совершенно серьезно, но Каменщик принял его за сарказм.

— Нет, — желваки его играли под загорелыми скулами, — я защищаю людей с помощью стен.