Икарус

Несомненно, сторож знал всю эту историю, которая произошла со мною два года назад. И сейчас увидеть меня живым, да ещё и на таком дорогом транспортном средстве, наверное, было для него настоящим шоком.

Я дал старику пять лир и попросил привезти к дому тачку дров. Надо было готовить пищу для нас с Франческой, а я не был уверен, что в доме осталось, чем топить плиту.

– Ой, Сандро! – воскликнула моя девушка, едва мы переступили порог дома – Как здесь замечательно!

Честно говоря, я был уверен, что она, увидев обстановку, сморщит свой прекрасный носик и, в лучшем случае, промолчит. Дом не был предназначен для постоянного проживания, поэтому внутри было не слишком просторно. Мы обычно наведывались сюда на праздники. Когда я учился в технической школе, то часто на каникулах жил один здесь неделями, но когда пошёл работать на завод, то поездки сюда сделались весьма редкими. Дом был небольшим и одноэтажным, с небольшим чердаком под пологой двускатной крышей. Во дворе чувствовалась некоторая неухоженность. Кусты, обычно аккуратно подстриженные, сейчас бесформенно лохматились, на площадке перед входом, выложенной керамической плиткой, лежал довольно толстый слой пыли и листьев. Было заметно, что сюда давно никто не наведывался. Я опасался, что внутри увижу похожий беспорядок, однако, против ожидания, там было всё чисто.

Гостиная с большим овальным столом по центру была довольно просторной. Из неё вели две двери в небольшие спаленки и одна – в комнату с умывальником и душем. Водопровода, как и электричества, в доме не имелось, и для того, чтобы принять душ, необходимо было наполнить бак, висевший на стене. Кухни, как таковой, в доме не было, а готовка пищи происходила на стоявшей в углу гостиной довольно большой дровяной плиты, от которой стальной дымоход через стену выходил на улицу. В общем, обстановка была вполне приличная по меркам семьи с доходом выше среднего, но Франческе она могла показаться чересчур бедной.

Я закрыл входную дверь и обнял её. Она прижалась ко мне всем телом и обхватила обеими руками за шею. Почувствовав щекой горячее дыхание, я бросился покрывать поцелуями лицо, глаза, шею. Она подставила моим губам свои, и мы слились в жарком долгом поцелуе. Мои руки беспорядочно бродили по всему её гибкому телу, словно пытаясь вспомнить каждый уголок поверхности того, что когда-то хорошо знали. Франческа вдруг отпустила свои объятия и принялась что-то делать руками у себя за спиной. Внезапно платье упало к её ногам, и она предстала передо мною во всей своей прекрасной наготе. Несколько секунд я просто смотрел и любовался её совершенным телом. Казалось передо мною сейчас стоит одна из тех богинь, которые древние высекали из мрамора. Налюбовавшись, я бросился перед ней на колени и принялся целовать всё это совершенство, поднимаясь постепенно от кончиков пальцев ступней до самых губ. Она, часто дыша и тихо постанывая, принялась стаскивать с меня одежду. Не в силах уже сдерживать страсть, я подхватил её на руки и понёс в спальню.

Заснул я только под утро. Франческа уже давно спала, тихонько посапывая и раскидав руки по всей кровати, а я лежал с закрытыми глазами и думал о том, что через неделю придётся уехать, и увижу ли я ещё свою девушку, известно одному лишь господу. Уже почти засыпая, решил, что чему суждено случиться – решать не нам, а эту неделю надо провести так, чтобы потом было, что вспомнить.

Дни пролетали так, что казалось, будто часовая стрелка крутится, словно секундная. До полудня Франческа обычно нежилась в кровати, пока я готовил нам завтрак. Время после обеда и часов до шести проводили на пляже. До него было около километра, поэтому туда ездили на моей повозке. Я сперва не хотел светить перед местными своё дорогое транспортное средство, но для моей девушки идти четверть часа под раскалённым сицилийским солнцем, было бы сродни пытке. На пляже Франческа больше нежилась под солнцем, лёжа на ослепительно белом песке, а я в это время плавал в совершенно гладком море, время от времени натыкаясь на бьющие прямо из песчаного дна белые струи ледяной воды. Из-за чего, собственно, посёлок и получил своё название.

А после обеда, который по идее лучше было бы назвать ужином, мы шли на берег, находящийся в сотне метров от дома. Там не было пляжа, как такового. Спуск в море представлял собой скопление огромных валунов, через которые до воды приходилось очень осторожно пробираться, чтобы не упасть. Зато там обычно не было никого из людей, и мы, пользуясь темнотой, купались там голышом, освещаемые лишь серебристыми лучами ущербной луны.

После такого ночного купания следовал лёгкий ужин при свечах с бутылкой хорошего красного сицилийского вина, купленного в небольшом магазинчике в Кассибиле. А на следующий день всё опять начиналось сначала.