Их безумие

- Тихо, чикита, - серьезно говорит мексиканец, - на твоем месте я бы поберег силы.

И выходит за дверь, щелкая замком. А Керри еще долго трясется от пережитого ужаса, комкая на груди остатки одежды. И понимая, что ей, наверно, лучше никого не ждать, а соорудить из имеющейся у нее ткани петлю. Потому что то, что ей , похоже, предстоит, гораздо хуже смерти.

Она успевает только вытереть кровь с губы и немного прикрыть грудь, связав концы рваной толстовки, когда за ней приходят.

Идя по коридору, оглядываясь по сторонам, в поисках выхода, Керри понимает, что ее ведут куда-то наверх. К солнцу. Послеобеденному, заливающему комнату, в которую ее заводят.

После темноты полуподвала, солнце ослепляет. И поэтому Керри не сразу замечает того, кого совершенно не ожидает здесь увидеть.

26. Рэй

Рэю всегда казалось, что, после его охренительно шикарной жизни в доме папаши, его мало что может впечатлить. Когда каждый день, возвращаясь сначала со школы, а потом с колледжа, реально не знаешь, чем тебя встретит родной, мать его, дом. То ли разбитыми бутылками у порога. То ли пьяными собутыльниками папаши, то ли беспорядочной или прицельной стрельбой. Пару раз в своей комнате в постели шалашовок заставал, охочих до молодого мяса. И очень много раз трахающегося прямо в гостиной на диване папашу.

Уможить это на то, что вытворял под приходом Шон, и будет прям картина маслом. Счастливое, мать его, детство.

Но вот он видит Керри, которую заводит в комнату тот самый черт, что приходил к нему в самом начале, разговоры разговаривать, и понимает, что, с*ка, земля из-под ног ушла. Реально. Не пустое выражение. Керри щурится так, словно ее несколько дней в подвале продержали, пугливо прикрывает разорванную на груди толстовку тонкими пальчиками. Пальчики в крови. Губы в крови, распухли немного. Словно ее били. Или кусали. На обнажившемся животике - мазки крови, синяки. От пальцев. Все это Рэй отмечает помимо желания, словно со стороны фиксирует происходящее.

И земля все больше мягчеет, крутится, ноги разъезжаются буквально.

Он ничего не чувствует. Вообще ничего. Он просто труп. Мертвец. Без эмоций. Он старается, очень старается не думать, что с его хрупкой девочкой здесь делали полдня, пока он мотался по городу, как дебил, разыскивая ее и подозревая во всех смертных грехах.

Рэй понимает, что, стоит ему сейчас хотя бы маленькую слабость себе позволить подумать... И все. И конец всему. И похер бы, если б ему, туда ему и дорога, отребью грязному. Но это конец и для Керри. Он не успеет ничего. На входе стоят два мексиканца. На удивление собранные, без этих их обычных понтов и расслабона. И с оружием. Здесь, в помещении, Мигель. Еще низкорослый зубастый переговорщик. И сучара, которому он очень плохо вчера вечером вломил. Потому что тварь стоит спокойно, и о душевной встрече с ним, Рэем, напоминает только слегка покоцанная рожа.

Керри, наконец, привыкает к свету и тихо вскрикивает, увидев его. И невольно делает шаг в его сторону, словно надеясь на защиту его рук.

И тут же низкорослый ее хватает, держит, а Рэй непроизвольно обнажает зубы в угрожающей гримасе. Как зверь. Только что не рычит.

Лапы этой твари смотрятся на тонкой нежной коже его малышки чужеродно и жутко. И нет, Рэй не думает, что, возможно, именно эти лапы оставили уже следы на ее животе и руках. Не думает. Нет!

Мигель поворачивается, смотрит на Керри, потом переводит взгляд на ее конворира. Выражение лица его непроницаемо, но голос выдает раздражение.

Он начинает говорить на испанском, и Рэй старается не дернуть ни одним мускулом, чтоб твари не поняли, что он знает язык.

- Какого дьявола она в таком виде? Сказал же, не трогать, - говорит Мигель.

- Четтино, дурак, полез, - отвечает мексиканец, и Рэй не переводит взгляд на сучьего подонка.

- Да что вы все тут строите, - ворчит тот, - от нее не убудет, а мне хоть компенсация за нос сломанный.

- Успел? - Мигель демонстративно не обращает внимание на придурка. Рэй замирает. Сука, сука, сука, сука...

- Нет, - Рэй чувствует, что ноги реально сейчас откажут, и как это его еще не раскрыли, кажется, на морде все написано, но на него не смотрят, быстро переговариваясь между собой, - только разодрал все, идиот.

- Да пошли вы, - ругается скот, - еще успею. Куда она денется, сучка?

И замолкает, потому что Мигель поворачивается к нему и смотрит. Так, что подонок бледнеет даже.

Мигель отворачивается и обращает внимание на Рэя.

- Друг, мне не хотелось приводить настолько веские доводы, но ты вынудил, - он словно оправдывается, в глазах фальшивое сожаление.

- Что вы с ней сделали? - Рэй понимает, что надо это спросить, надо показать слабость, и все силы уходят на то, чтоб правильно дрогнуть голосом.

- Ничего особенного. Она сопротивлялась, ее немного помяли... Разрешаю вмазать этому придурку за то, что распустил руки.