Их безумие

- Да, - его девочка, уже одетая в свои джинсики и толстовку, поправляет волосы, забранные в небрежную высокую прическу, и Рэю в этот момент дико хочется опять ее раздеть. И нагнуть прямо над столом, возле которого она стоит, такая хорошенькая, такая невинная, словно не занималась с ним сексом всю ночь и утро напролет. Нисколько не изменилась. И взгляд все тот же. Лучистый и глубокий. Как в первый раз, когда увидел ее в столовке их колледжа. Вот как так может быть? Загадка, бл*, реально загадка...

Она немного ежится под его наливающимся чернотой взглядом, переминается с ноги на ногу. И Рэй еще больше каменеет, потому что вспоминает, что на ней нет белья. Откуда белье, он разодрал же все. И теперь, при мысли о том, что ее нежная плоть касается сейчас грубого шва джинсиков-бойфрендов, становится совсем невыносимо. Кер словно чувствует это, понимает, что одно неверное действие, и она отсюда еще сутки не выйдет, поэтому говорит торопливо:

- Я там приготовила поесть. Тебе и Шону. Не уверена, что надолго хватит... Там жаркое, овощи, правда, замороженные только были... И без специй... Но вроде вкусно. А еще на вечер лазанья. Правда не с листами, а просто с пенне... И без мяса... Только сыр... Но, я надеюсь, съедобно...

- Иди сюда, - перебивает он ее, потому что, из-за стояка, не в силах двинуться с места.

Кер замолкает и подходит к нему.

Рэй сграбастывает ее в свои лапы, зарывается в пушистые волосы, дышит громко и прерывисто, понимая, что нельзя целовать. Поцелует, двинет руками ниже по точеной фигурке, скрытой за бесформенной одеждой, и все, пиз**ц. Никто никуда не поедет. А надо ее отпустить. Сегодня Мигель приедет. Надо держаться.

- Так, я не понял, мы едем? Или ты еще документы разбирать будешь, братух?

Наглый, развязный голос Шона отрезвляет похлеще снежка в физиономию. Да, надо отпустить. До вечера хотя бы.

- Тебя Шон добросит, проверит, как там все.

- Не надо, зачем? Я на автобусе...

- Какой, нахер, автобус, детка? Ты обижаешь дядюшку Шона...

- Завали,- рычит Рэй, не оборачивась, не в силах все еще разомкнуть руки, надышаться нежным ароматом ее волос, ее кожи, невольной дрожью ее тела.

- Шон добросит. Не бойся.

- Я не боюсь...

- И правильно. А вечером я заеду.

- У меня завтра семинар, Рэй, мне готовиться...

- Вместе готовиться будем... Иди, пока отпускаю.

Рэй отпускает Керри, и она, мазнув его легким поцелуем по губам, бежит на выход, где щерится весело Шон, поигрывая ключами от байка.

- Братух, ты тут водой холодной ополоснись, - советует он, перед тем, как выйти, - а то ты своим стояком сейчас всех работяг распугаешь...

- Нахер иди, - фыркает Рэй, - и осторожней там.

- Да само собой, довезу твою принцессу в целости...

Ворчание Шона удаляется, затем раздается рев байка, тихий вскрик Керри, и вскоре все затихает.

А Рэй стоит какое-то время, глубоко дыша и тихо ругаясь на несправедливость. Ну почему нельзя просто взять и укатить со своей малышкой куда-нибудь на необитаемый остров? Чтоб никого и ничего? Никаких Мигелей, Донованов, учебы, проблем, мыслей о будущем... Ничего. Только она, его девочка, его награда. Его удача.

Рэй выравнивает дыхание.

А потом идет в душ.

Потому что, реально, работников пугать не стоит. Ищи потом новых.

35. Керри

- Ну что, лапуль, на каком этаже ты?

Керри смотрит на Шона снизу вверх и чувствует, что, еще немного такого общения, и она заработает себе шейный остеохондроз и нервное истощение. Слишком высокий и слишком буйный. Сразу понятно, Уокер чистой воды. Похожи они с братом. И внешне, если убрать все его девайсы, и по характеру. Просто стиль общения разный. Этот Уокер прячет за веселой злостью свой дурной характер опасного парня.

Ее Уокер ничего не прячет. Фальшь ему чужда. Поэтому от него и разит за километр злобой и жесткостью. Неудивительно, что братьев десятой дорогой в их городишке обходят. Да и здесь, в большом городе, при всем разнообразии типажей, таких, как они, сразу чувствуют. И не задевают. Вот и сейчас, просто пропустили в общежитие, ни одного вопроса не задали, куда это двигается здоровенный опасный парень в сопровождении примерной студентки.

Ага, знали бы они, чем занималась эта примерная студентка последние полсуток... Воспоминания мелькают калейдоскопом, заставляя мучительно краснеть. Не способствует обретению спокойствия и отсутствие белья. Хорошо, что джинсы свободные, а то совсем тяжко было бы.

- На третьем. Шон, - Керри оборачивается к Уокеру, - спасибо, что довез, я сама дальше.

- Не, куколка, - щерится Шон, сверкая боковой фиксой. У него почему-то это выглядит не отвратительно, а весело, задорно. - Я тебя доведу. А ты мне колы нальешь. Есть у тебя кола?А то пить охота, наглотался пылищи.

- У Деб, кажется, была...

- Ну и отлично. Посижу и поеду по делам. А то, знаешь, дел полно... - он продолжает бурчать весело и спокойно, подталкивая Керри к лифтам.

И она, вздыхая, идет. В самом деле, невежливо. Он довез ее, быстро довез. А она даже колой не угостит...

В комнате никого нет, только шум воды в душе дает понять, что подруга на месте.