Их было девять…

– Нет. Мы спокойно поговорили обо всём. Я объяснил ей ситуацию, и, мне кажется, она поняла. Я боялся, что ее реакция будет более сильной, – ответил я и снова выдохнул, отпуская с этим выдохом накопившийся за несколько длинных дней груз. Оля тоже, кажется, немного расслабилась и даже предложила мне, наконец, поесть. А я уже и забыл о том, что голод мучил меня еще с самого обеда. Мы поели остывший плов, так как разогревать его не было уже ни сил, ни желания. Оля заботливо налила мне горячего чаю, и я принялся пить его, стараясь отогнать от себя мрачные мысли. Но перед глазами всё время стояла Ленка, с осунувшимся и побледневшим от болезни лицом. – «Только бы она поскорее поняла меня и приняла эту ситуацию», – подумал я и ощутил, как на меня накатывает дремота. Мне хотелось побыть с Олей подольше, словно впереди у нас совсем короткий промежуток времени, но усталость брала своё. Утром нужно было рано вставать и снова отправляться либо на поиски ребят, либо на стройку, если туда доставят необходимые материалы. Попрощавшись с Олей и нежно поцеловав ее в щёчку, я отправился спать. Еще долго ворочался, пытаясь уснуть. В полудрёме мне всё приходили разные образы: то Ленки, то Игоря, то Лёни. Я отмахивался от них и старался убежать. Проснулся под утро и заметил, что подушка моя валяется в ногах, одеяло, как и простынь, собрана подо мной в комок.

26. 06. 1972 г.

Сегодня снова еле проснулся, – накопившаяся за последние дни усталость, видимо, дала о себе знать. Голова раскалывалась, горло побаливало, и оставалось только надеяться на чудо, чтобы не разболеться. Так как валяться сейчас в кровати времени у меня совсем не было, – я нужен был Оле, я нужен был на стройке и планировал продолжить заниматься поиском Лёни и Игоря. Умывшись, я вновь мысленно прокрутил в голове вчерашний вечер, от которого хотелось и улыбаться, и грустить одновременно. Только сейчас я начал понимать, что совершил ошибку, что нужно было рассказать обо всём Лене с самого начала, а не доводить до того момента, когда она привыкнет ко мне еще больше. ейчас я даже боялся попадаться ей на глаза, так как не совсем понимал, как стоит вести себя с ней.

– «Может, просто здороваться? Или, всё-таки, стоит поинтересоваться ее самочувствием?» – всплывали вопросы в моей голове.

«Ладно, буду действовать по ситуации и по ее настроению», – решил я и отправился на поиски Оли. Девушка уже встала, привела себя в полный порядок и что-то готовила на кухне. Сегодня она улыбалась, как в самые первые дни, и мне было приятно осознавать, что в этом отчасти и моя заслуга. Оля встретила меня блеском в глазах и нежной улыбкой, придававшей ее лицу особое обаяние. В эти минуты она казалась мне самой неотразимой, самой красивой и замечательной. Ее длинные ресницы заигрывающе колыхались, то опускаясь, то вновь поднимаясь, словно крылья бархатной бабочки. Я любовался ею, не замечая ничего и никого вокруг. Мне казалось, что само время остановилось, ошалев от ее красоты.

– Миша, ты слышишь меня? – улыбнувшись, спросила Оля, оголив свои белоснежные зубы и поправив слегка сползшую с плеча кофточку.

– Нет, честно, я не слышал, что ты сказала. Я любовался тобой, – искренне признался я, снова вызвав на ее лице улыбку.

– Я спросила, будешь ли ты омлет? – повторила Оля, выливая взбитые яйца с молоком на сковороду. – Если ты мне приготовишь, то буду, – весело ответил я. Олег, Егор и Юра, вставшие, видимо, самыми первыми, уже успели позавтракать бутербродами с рыбной консервой. – Поздравляю, – вдруг сказал мне Олег, протягивая руку.

– С чем? – не понял я.

– С тем, что ты, наконец, выглядишь счастливым, – улыбнувшись, ответил Олег. Я подхватил его и тоже засмеялся. Через несколько минут после того, как мы позавтракали, в кухню вышла Лена. Она выглядела сегодня более здоровой и бодрой. Я искренне обрадовался этому. Ее волосы были красиво уложены в причёску на затылке, ресницы и глаза накрашены. Лена обвела нас всех взглядом и, не задерживаясь ни на ком, включая меня и Олю, поздоровалась со всеми. Я несколько занервничал, так как хотел поинтересоваться ее здоровьем, но боялся какой-то отрицательной реакции с ее стороны. К моему счастью, Маринка опередила меня и спросила, как Лена себя сегодня чувствует.