Их нежная возлюбленная

Шон показал ему большой палец и направился к двери. Торп следовал за ним по пятам. Вернувшись в вестибюль, он бросил ключ Дорин с суровым предупреждающим взглядом. Женщина выглядела запыхавшейся и одновременно готовой наложить в штаны, когда он ушел. Она не стала бы говорить без существенного стимула. Не идеальное решение для обеспечения безопасности Калли, но лучшее, что он мог сейчас сделать.

Вернувшись в джип, Шон завел двигатель и включил фары. Торп бросил рюкзак Калли внутрь и закрыл пассажирскую дверь, в то время как другой мужчина дал задний ход и выехал со стоянки.

Путешествие к «Блестящим Цыпочкам» показалось ему самыми длинными двумя кварталами в его жизни. Когда они добрались до захудалого бара, его худшие опасения подтвердились. Окна были закрыты и выкрашены в тот же цвет, что и наружные стены. Большая неоновая вывеска над зданием рекламировала «ДЕВУШКИ ТОПЛЕС!»

Торп выругался.

Это был гребаный стриптиз-клуб. Калли лучше надеяться ради ее же блага, что она работала просто официанткой.

Низкопробная клиентура была смесью местных жителей и туристов. Все они выглядели так, словно отсидели срок. Никто из них, казалось, не относился к происходящему слишком серьезно.

Когда они подошли к входной двери, большой вышибала стоял, бормоча напоминание о плате под хриплую музыку. Десять баксов с минимальной выпивкой в два стакана. Парни перед ними вытащили большую пачку наличных, которую, он готов был поспорить, они получили не совсем законным способом.

Когда они с Шоном вытащили по купюре и вошли в дверь, дым, несвежее пиво, пот и блеск обрушились на них. Черт возьми, это место было худшим из всех притонов.

На провисшей сцене кто-то по имени «Взбитые сливки», одетая в два маленьких пирожных, созданных, чтобы выглядеть как ее тезка, отдавала последние поклоны. Ее мать определенно не давала ей этого имени, как и оттенка рубиново-рыжих волос. Она выглядела так, будто у нее были не все зубы.

Голос ди-джея звучал скучающе, когда он сказал публике поаплодировать женщине. Редкие аплодисменты перешли в болтовню. Несколько купюр валялись на сцене, пока Торп изучал девушек, подающих напитки, надеясь…

Но он не видел ни одной официантки, у которой было бы лицо, телосложение или врожденная грация Калли.

Гребаный ад.

Шон тоже огляделся, явно обеспокоенный.

– Куда, черт возьми, она подевалась?

Торп не думал, что Дорин была настолько глупа, чтобы позвонить своему кузену и попросить его предупредить Калли.

– Я надеюсь, что она в туалете. Или несет кому-нибудь выпить.

– Если она уже стала любимицей клиентов, я сомневаюсь, что она подает напитки, – сумел прорычать Шон, скрипя зубами.

– Если это так, то она, вероятно, появится, когда ночь будет в самом разгаре, ближе к концу смены.

Через двадцать минут или меньше.

Черт побери, он прав.

– Мы не знаем ее сценического имени, поэтому понятия не имеем, кого спрашивать.

– Если только я не ворвусь в заднюю часть клуба со своим значком и не вытащу ее отсюда.

В этой идее были свои достоинства. Торп огляделся, пытаясь понять, какова будет реакция руководства на присутствие агента ФБР среди них, когда официантка подошла за их заказами на напитки. По правде говоря, он ничего не хотел, но заказал бурбон с водой, зная, что не станет его пить. Шон попросил водку с тоником, а затем жестом подозвал ее к себе в перерыве между музыкой.

– Мне кое-что интересно, милая девушка, не могла бы ты кое-что рассказать?

Шон перешел на шотландский акцент и улыбнулся прыщавой официантке, которая едва ли выглядела совершеннолетней и совершенно ослепленной. Федерал, выдав немного наличных, скрепил сделку.

– Я расскажу тебе все, что угодно. Мой размер бюстгальтера D. Они настоящие.

Это было не так, но Торп не собирался утруждать себя обсуждением достоинств девушки.

– Ты права, соблазнительно. Но я интересуюсь новой девчонкой. Для моего друга.

Шон махнул рукой на него.

Официантка скорчила кислую мину и закатила глаза.

– Все клиенты, типа, совершенно без ума от Джуси. Не то чтобы у нее была волшебная киска.

Джуси?

Торп бросил взгляд на Шона, который, казалось, был готов не согласиться с официанткой, но ему удалось выдавить из себя еще одну улыбку.

– Джуси, говоришь? Расскажи мне еще. Мой друг очень заинтересован.

– Она антисоциальная. Разозлила всех девчонок. Взбитые сливки и Блестящая Глотка – обе ее терпеть не могут. Два дня здесь, и у нее уже больше поклонников, чем у всех остальных. Теперь, если вы двое позволите…

Она улыбнулась, демонстрируя слегка неровные зубы.

– Как она выглядит? – спросил Шон.

– Блондинка, голубоглазая, грудастая. – Девушка вздохнула. – В ней ничего особенного.

– Когда она выходит на сцену?

Официантка открыла рот, чтобы ответить, но голос ди-джея из динамиков заглушил ее.

– Она новенькая. Она потрясающая. Она – твоя самая влажная мечта. Поаплодируйте Джуси!

Шон напрягся, выглядя так, словно его ярость поднялась на десять уровней. Поскольку Торпу хотелось придушить ди-джея и убить всех, кто стоял между ними и сценой, это его вполне устраивало.