Их новогодний подарочек (СИ)

— А ты громкая, да, малыш? — раздалось с переднего сидения, и меня накрыла вторая за вечер волна глубочайшего стыда.

— Тише, ну чего ты, чего?

— За тобой должок, Ленок.

Я рассмеялась, понимая, как именно с меня этот должок сейчас взымать будут.

И даже не удивилась скорости парней, когда, припарковавшись у дома, они обернули меня во все, что только нашли, прикрыв сверху непонятно откуда взявшимся пледом и понесли в квартиру.

Даня разве что не рычал от предвкушения, я это даже на расстоянии чувствовала, и в когда в квартиру вошли, никто даже церемониться не стал, просто отнесли меня в спальню и бросили на кровать, срывая остатки одежды и пожирая голодными взглядами.

— Без нежностей, Ленок, не заслужила, — произнес Даня и, резко перевернув меня на живот, ставя на четвереньки, грубо шлепнул по голой заднице.

В следующуе секунду я стонала, выгибалась и двигалась на встречу мощным толчкам, наслаждаясь грубостью, и даже не заметила, как на кровати оказался второй брат, со вполне себе ясными намерениями. Мне только удивляться осталось, насколько они вообще ненасытные, и губы покорно разомкнуть, позволяя брать себя одновременно с братом. Принимать его большой и пульсирующий…

Никогда раньше этого не делала, отказывалась, считала мерзким, но не с ними. С ними словно все условности, все границы стерлись, уступая место запретному, плотскому удовольствию. У меня от него глаза закатывались и хотелось молить, просить еще, просить не останавливаться.

Сзади шумно дыша, двигался Данил, руки все сильнее сжимали бедра, и я просто не могла больше, ничего не могла, только отдаваться двум ненасытным парням, позволяя им вообще все, что они только могли взять, и они брали, со всей присущей им ненасытностью брали.

И это было прекрасно, настолько, что я закричала, заплакала от нахлынувших, ранее неизвестных мне ощущений, взорвалась, и разлетелась на сотни мельчайших частиц, а следом расслышала гортанное рычание, и жесткая хватка на бедрах стала еще сильнее, широкая ладонь надавила на затылок, и парни пришли к финишу практически одновременно, окончательно меня уничтожив.

А потом целовали долго, гладили, ласкали, зализывая невидимы раны. Так нежно, так осторожно и заботливо, что я в очередной раз расплакалась, теперь уже от нахлынувшего огромной волной счастья. А они говорили, шептали, что не отпустят и я дура, если даже думать об этом посмела. И плевать совершенно, кто там что подумает, потому что я их, а они мои, и никакая сила теперь этого не изменит.

Глава 16

Новый год подкрался незаметно. И до меня дошла одна простая истина: праздник на носу, а настроения новогоднего особо и нет. Обычно в это время я украшала елку, покупала подарки, а сейчас все как-то стерлось, все пошло совсем не туда, зато я была спокойна. Впервые за долгое время в душе был абсолютный штиль.

Вглядываясь в легкий снегопад за окном, я четко поняла только это.

Было ли это хорошо? Да! Но какой ценой…вот тут я запрещала себе копаться глубже, потому что все эти думы приводили меня к одному исходу: я начинала грустить, потому что считала подобные отношения довольно странной, если говорить мягко, вещью. А более того, для меня раньше это было бы чем-то аморальным. Сейчас же в этом аморальном действии я принимала самое активное участие.

Я. Та, которая и помыслить не могла о подобном, та, которая считала всякого рода извращения не своим уровнем. Та, которая и к сексу особой любви не питала. Ага. Это все она. Почти нимфоманка сейчас, которая спала и видела лишь бы ее разложили двое накаченных и молодых ребят, один лишь взгляд которых заставлял выпрыгивать из трусиков и томно дышать в предвкушении наслаждения.

В принципе, даже то, что с Даней и Демидом мне было хорошо, особо роли для моей совести не играло. Порой мне хотелось вырвать ее с корнями, чтобы не мешалась под ногами.

И пока я чуть снова не канула в бессмысленные угрызения совести, послышался лязг замка, затем возня, и передо мной предстали братья Авраменко с огромной елкой, что царапала потолок. Боже. Они как два лесоруба смотрелись, полностью покрытые снегом, в рабочей одежде, больше напоминавшей одежку лесничих.

—Вау, — прошептала, стараясь всматриваться в пушистую красавицу, а не в стоявших напротив мужиков.

—А то, нравится? — Демид посмотрел на меня и даже улыбнулся, что происходило крайне редко. Обычно это был животный оскал, кривая ухмылка, на крайняк, улыбка соблазнителя.

—Очень.

—И нам нравится, — Демид поставил елку на подставку, а затем развернулся ко мне.

—Очень, — Данька хрипло прошептал, поигрывая широкими бровями.

—Ну может не стоило? Вы же, наверное, куда захотите пойти, а я тут буду с елкой сидеть? — своим вопросом я высказала переживания, что так или иначе теребили душу. Это было сказано зря. Ну а с другой стороны…

Я думала, что, как и все молодые люди, парни захотели бы куда-то пойти, но стоило мне только заикнуться об этом, как две пары злобных глаз вперились в меня намертво, грозя проткнуть ко всем чертям.