Их новогодний подарочек (СИ)

—Я не понял, тебе что, с нами скучно? — Данька подошел ко мне, сидящей за кухонным столом, и, схватив за подбородок, приблизил к себе, обдавая жаром мои искусанные им же и его ой каким не нежным братиком губы.

Скучно? Мне с ними? Тяжело выдохнув, переводя взор на плотно сжатые губы, я отрицательно махнула головой, ощущая, как сзади походкой хищника ко мне кто-то приближался. Кто-то, ага, конечно, кто-то. Второй мавр.

Мне не было скучно, порой больно, потому что между ног все давно стерлось, но не скучно, нет. Они делали все, чтобы я забыла это слово, как, впрочем, и забыла собственное имя.

—Раз не скучно, тогда что за глупые предложения поступают? — Демид наклонился к моему уху, а затем облизал мочку, вызывая в теле шквал мурашек, расползающихся миллионными импульсами.

—Я просто…подумала.

—Лен, мы уже выяснили, что тебе думать вредно, вечно какую-то хуету надумываешь, — выругался Демид, пока Данька продолжал дышать на мои полураспахнутые губы и водить пальцами невидимые узоры по шее.

Они распаляли, заставляли таять и испытывать ни с чем не сравнимое удовольствие. Меня однозначно разбаловали. А к хорошему быстро привыкаешь.

Так и было решено, что празднуем мы дома. С обилием всяких вкусностей и под старые фильмы, вот только я все равно подозрительно посматривала на парней, потому что им пару раз звонили и приглашало куда-то. Они только волком смотрели на трубку и грубо отнекивались, переводя затем на меня взгляд, полный вожделения.

Я понимала, что они дорвались до новой игрушки, вот всеми руками и ногами за то, чтобы отпраздновать дома. А я…я слишком сильно в них тонула, чтобы запретить им баловаться с этой новой игрушкой. Слишком хорошо поняла, что значит, когда тебя хотят, чтобы так легко и просто отказаться от этого наслаждения.

Пусть временами я себя и ненавидела, пусть временами ругала на чем свет стоит, но в следующий момент, когда грубые руки нежно касались меня, когда шершавые губы прокладывали дорожку вдоль шеи к груди, когда грубые толчки разрывали меня изнутри, а ноги превращались в желе после многочасового секса в крайне неудобной позе для спины, но такой нужной и такой глубокой для наслаждения, все мысли сдувало.

Я была чистым листом, на мне твори что хочешь — я против не буду, просто не смогу и пальцем пошевелить, не говоря уже о большем.

—Так что мы будем делать?

—Зажигать, — Данька улыбнулся, склоняя голову набок, а у меня во рту пересохло.

В смысле? О чем они? Превозмогая всю себя, мне все-таки удалось выдавить из себя четкое, не обращая внимания на пошлые мысли:

—Не понимаю.

Они сделали из меня нимфоманку, придурочную бабу, помешанную на сексе. Хотя раньше я особо не испытывала восторга от него, ну секс и секс, что мне теперь? Знала бы я, что это кто-то просто не так им занимался, а на самом деле тут есть, из-за чего голову терять.

—Мы о салюте, разумеется, малыш, а ты о чем? —Демид толкнулся грудью в мои лопатки, обжигая такой близостью. Только вот улыбка и взгляд говорили, что совсем не о салюте была речь.

—Да, о чем ты? — Даня опустил руки на грудь, придавливая большим пальцем бугорок, ставший колом.

О чем это я? Едва слышно застонав, я уперлась руками о стол, мечтая, чтобы эта пытка сдвинулась с мертвой точки. Или вперед или назад. О чем? О чем они меня спросили? В голове плавно рассеивался туман, пока мозг пытался вспомнить, что меня спросили. Думай, ненормальная, думай. Твои умственные способности с каждым днем все хуже и хуже!

—Ммм? — промурчав в самое ухо, Демид опустил руки на ягодицы. Весь воздух выкачался из легких, превращая последние в труху.

Боже, что они творили?

Ну как можно было спокойно это все выносить? Как можно было оставаться в здравом уме и твердой памяти, когда эти двое делали все, чтобы я потеряла разум, чтобы мои растекающиеся мозги никогда не собрались до кучи.

—О чем ты подумала, детка, когда мы говорили о «зажигать»? — Приподняв меня сзади, Демид открыл доступ к трусикам для младшего. Тот не долгое думая, плавными движениями добрался до самого сокровенного, проталкивая указательный палец внутрь, вырывая таким образом из горла мученический стон.

—Я…

Вовремя удалось захлопнуть рот, вот только братьям это не понравилось, они усилили ласки, заставляя меня полыхать и внутри, и снаружи.

Неожиданно спину начали покрывать жадными поцелуями, заставляя прогнуться в пояснице, грудь накрылась так же по-варварски, как и за несколько часов до этого. Нежные соски уже стали цвета спелой вишни, так сильно они подверглись ласки Авраменко.

Движения между ног ускорялись с каждой последующей минутой моего молчания, а затем все прекращалось. Так продолжалось снова и снова, пока я вся не покрылась липким потом, пока мои обветрившиеся и искусанные губы не начали молить о пощаде, пока глаза не отказались открываться, пока в теле еще были силы, чтобы дать отпор. Я попыталась насадиться на пальцы чуть глубже, чтобы получить заветную разрядку, но Данька мягко оттолкнул меня, ведя рукой по животу вверх.

—Плохие девочки не кончают.