Их темная Дарлинг

– Я рада, что вы смогли прибыть. – Крылья королевы фейри замирают, её глаза находят меня позади членов королевской семьи.

– Крокодил. – Она делает такой глубокий вдох, что её груди приподнимаются в низком вырезе платья. – Я так рада тебя видеть.

Хольт кривит губы.

– Как и я – вас, – улыбаюсь я.

Она ждёт, сцепив руки за спиной.

Я знаю, чего она ждёт.

В нынешней компании я единственный человек, не принадлежащий к королевской семье.

– Не стой столбом, – цедит Хольт. – Поклонись королеве.

Королева фейри приподнимает одну бровь.

Я знаю, они все считают, что это какое-то унижение, вроде как королевские особы ставят простолюдина на место. Но я легко падаю на колени.

Королева фейри довольна этим, как будто, склонившись перед ней, я в чём-то ей уступил. Такие особы не понимают, что, давая им то, что они хотят, я также получаю что-то взамен.

Гордость – главная слабость большинства людей. Гордость и трах. Я видел, как взрослые мужчины теряли рассудок из-за чьей-нибудь дырки.

Я теряю рассудок лишь от двух вещей: крови и неочищенного арахиса.

Удовлетворëнная тем, что я выполнил свой долг послушания, королева велит:

– Вставай! – А затем: – Пойдёмте со мной.

* * *

Королева ведёт нас в тронный зал.

Он куполообразный и частично находится под землёй. Потолок оплетён паутиной лоз, на цепях из кованого железа свисают фонари, светящиеся от магии фейри.

Неверленд переполнен ей. Даже сильнее, чем в прошлый раз, когда я был на этом острове.

Слуга, брауни в кожаных сапогах и в шляпе с полями, круто загибающимися, как океанская волна, разливает вино по кубкам и раздаёт нам.

Хольт нюхает свой, но не пьёт. Вероятно, он думает, что в напитке яд или галлюциноген. Я слышал немало сказочек о вине фейри. Но это ни разу не помешало мне хорошенько им накачаться.

Я делаю большой глоток, чтобы показать королеве фейри, что отчасти доверяю ей. Если бы она захотела отравить меня, непонятно, зачем понадобилось столько усилий, чтобы привести меня сюда. Но если в этом и заключался её план, он заслуживает уважения.

– Ваше Величество, королева Тилли, – начинаю я, – вы обещали поделиться со мной некими секретами. Мы все ждём, затаив дыхание.

– Да, конечно. Но сначала мне нужно подтверждение того, что вы поможете мне победить Питера Пэна.

– Победить его? – Жизель нисколько не скрывает недоверие в голосе.

– Это возможно, – возражает королева фейри.

– Спорно, – вмешиваюсь я, обходя комнату кругом.

– Питер Пэн не имеет к нашим делам никакого отношения, – замечает Хольт. – Зачем нам делать его врагом?

– Потому что Питер Пэн будет защищать Вейна до последнего вздоха. А это значит, что, если вы хотите вернуть тень, вам так или иначе придётся иметь с ним дело.

Жизель и Хольт мрачнеют. Они и раньше понимали, что такая вероятность есть. Даже если бы Вейн не был верен Питеру Пэну, тот вряд ли так просто позволил бы кому-либо появиться на его острове, чтобы забрать оттуда значительную силу.

Я осушаю свой кубок, и появившийся брауни снова наполняет его. К такому удобству легко привыкнуть.

– Что вы предлагаете? – спрашивает Амара. Она маячит рядом с сестрой. Вряд ли её допустят до правления, но иногда она склонна без мыла влезать в задницу Жизель, чтобы произвести впечатление.

Королева фейри ставит бокал и складывает руки перед собой. Я замечаю, что она не прикоснулась к вину.

Умная девочка. Лучше сохранять ясную голову, когда имеешь дело с Крокодилом.

– У Питера Пэна есть две слабости, – заявляет королева. – Вейн и его Дарлинг.

Я останавливаюсь, по спине пробегает внезапный холодок.

– На острове появилась новая Дарлинг?

Королева фейри смотрит на меня взглядом, обещающим какую-то тайну.

– Это праправнучка Венди.

Я не из тех, кто живёт прошлым, но, услышав имя Венди, я всё равно возвращаюсь на многие годы назад и поневоле чувствую то, что не хотел бы чувствовать.

Она мертва. В конце концов, смертные в своём мире быстро уходят из жизни, но даже сейчас при упоминании о ней у меня волосы на загривке встают дыбом, словно её призрак здесь, в комнате, дохнул мне холодом в затылок.

Если обычные женщины бесконечно завораживают меня, то к Венди Дарлинг я испытывал глубочайшее восхищение.

Она единственная из моих партнёров по шахматам, кому удалось меня обыграть.

Вначале я связался с ней, потому что знал, что Питер Пэн этого не сделает.

Но, в конце концов, я осознал, что она шутила со мной, просто потому что могла.

Я хотел ненавидеть её. Тем более, когда она отвергла меня и попросила Питера Пэна вернуть её домой, в невыносимую смертную землю.

Но в конце концов я начал уважать её за ту магическую власть, которую она имела надо мной.

Немногим людям я бы позволил надеть на себя ошейник.

Но Венди Дарлинг и тут стала бы исключением.

– Так что вы предлагаете? – уточняет Жизель. – Использовать Дарлинг в качестве заложницы?

– Угрожать жизни Вейна? – предлагает Хольт.

Холодные когти ужаса впиваются мне в сердце.