Их темная Дарлинг

Это заставляет меня задуматься, чего же она вообще хочет. Она делает то, чего, по её мнению, от неё ожидают, и одновременно уклоняется от всех традиционных ролей, положенных королеве.

Поместив в глиняную миску всё необходимое для будущего теста, я беру из ящика деревянную ложку и начинаю мешать.

– А представь, как мы четверо живём во дворце фейри с нашей королевой Дарлинг?

Мы с Касом переглядываемся.

«Это нелепая идея», – говорит брат на нашем языке.

– Даже, сука, не думайте об этом, – объявляет Пэн с порога.

В руке у него стакан с выпивкой. Он опрокидывает его в себя одним глотком.

– Но… – добавляет он, жарко выдыхая от крепости напитка, – этот дом не похож на королевский. – Его взгляд устремляется вдаль. – Можем выстроить ей новый. Замок, достойный королевы.

– Три короля и Тёмный? – хмыкает Кас у меня из-за спины. Мы все отлично различаем сарказм в его голосе.

«А вот это уже реально нелепая идея», – отмечаю я.

Пэн прислоняется к дверному косяку, не сводя глаз с Дарлинг: та до сих пор лежит на диване в соседней комнате.

– Я всегда мечтал объединить весь Неверленд. – Пэн обнаруживает у себя в руке пустой стакан и вертит его из стороны в сторону, пуская солнечные блики. – Это тоже нелепая идея? – Когда он снова поднимает взгляд, его голубые глаза смотрят на нас пристально и серьёзно.

То есть сейчас он понял наш язык.

И всегда понимал?

Или это потому, что тень вернулась?

– Больше никаких сражений и тайных междоусобных сговоров? – картинно удивляется Кас. – Да, правда звучит как мечта.

– Настоящая неверлендская мечта, – кивает Пэн. – Прекрасный сон, от которого я бы не хотел просыпаться.

В этот момент с грохотом распахивается входная дверь – слышен противный скрип покорёженных петель.

Я отставляю в сторону тесто для блинчиков, и мы с близнецом следуем за Пэном на чердак.

Вейн и Сми как раз поднимаются по лестнице.

– Я в шоке, что он уговорил тебя на это, Сми, – говорю я.

На ней тонкая рубашка без рукавов, несколько расстёгнутых пуговиц у воротника обнажают странную эмблему, вытатуированную на груди. Дреды связаны в пучок на макушке и стянуты полоской ткани, яркой, как цветки русселии.

Сми игнорирует меня, обходит диван и опускается на колени рядом с нашей девчонкой Дарлинг. Бальдр открывает глаза, косится на женщину, но явно не чувствует угрозы. На самом деле он так виляет хвостом, будто рад её видеть.

– Давно она без сознания? – спрашивает Сми.

– Примерно полчаса, – отвечает Пэн.

Сми оттягивает пальцами веко Дарлинг и проверяет зрачок. Ощупывает её шею, плечи.

– Что вы делали до этого? – спрашивает она, продолжая осмотр.

Дарлинг по-прежнему голая, но Пэн накрыл её одеялом. Сам он уже одет.

– Это так важно? – подаёт голос Вейн.

Сми оглядывается на него через плечо – он стоит за диваном в позе мрачной задумчивости, скрестив на груди руки.

Даже не знаю: он выглядел большим придурком, когда ненавидел Дарлинг, или сейчас, когда настолько на неё запал.

Сми достаёт из кармана брюк небольшой пузырёк.

– Что это? – уточняет Пэн.

– Нюхательная соль, – объясняет она. – Мощно, безопасно, но эффективно. Я могу попробовать?

Пэн делает глубокий вдох и кивает ей.

Сми откупоривает крышку и подносит пузырёк к носу Дарлинг.

Глава 9 Уинни

Я подскакиваю на месте от резкого запаха. Рядом со мной садится волк.

– Вот дерьмо, – выдыхаю я и тут же судорожно втягиваю ртом воздух. – Какого хрена?

– Я же говорил тебе, что с ней всё в порядке, – фыркает Баш.

Вейн отворачивается, сложив руки в замок на затылке.

Я моргаю, ещё не до конца выплыв из сонного тумана, и вижу, что рядом со мной сидит женщина.

– Кто… – хмурюсь. – Я вас знаю?

В ней есть что-то смутно знакомое, похожее на сон, который помнишь в общих чертах, но не можешь восстановить точные детали.

– Поищи для неё какую-нибудь одежду, – говорит Пэн Касу. – А ты, Вейн, принеси воды.

– Я не оставлю её, – возражает Вейн.

– Я могу принести ей воды, – предлагает Баш.

– Вейн справится быстрее, – отказывается Пэн.

– Я не подчиняюсь твоим приказам, – раздражается Вейн.

Женщина наклоняется ко мне. От неё пахнет розовым маслом и чем-то дымным и сладким. Она берёт меня за руку. На костяшках её пальцев видны пересекающиеся линии бледно-розовых шрамов.

Парни продолжают препираться.

– Тебе лучше? – спрашивает женщина.

– Думаю, да. – Я приглаживаю волосы. – Так кто вы?

– Самира, – отвечает она, но сразу поправляется: – Сми.

– А, правая рука Крюка.

Может быть, я видела её в доме Крюка, когда мы сражались там с ним и Тилли? Поэтому мне кажется, что я знаю её?

– Зачем вы здесь? – спрашиваю я.

– Ты потеряла сознание.

– А, вот что. А вы…

– А я разбираюсь в том, как устроены смертные женщины и магия на островах.

– Понимаю.

Её тёмные брови напряжённо сходятся на переносице.

– Понимаешь?

– Эммм… Думаю, да?

Еë глаза словно обыскивают меня, и я чувствую, что заливаюсь краской. Она ожидала, что я дам правильный ответ, но, похоже, я ошиблась.

Чего я не знаю?

– Все эти сильные мужчины, – замечает она, понижая голос, – в упор не видят настоящую силу даже у себя под носом.

– Подождите, о чëм вы…

Пэн перебивает:

– С ней всё будет в порядке?