Их в разведку водила Леля

Еще в декабре, прочитав в «Красной звезде» о трагедии в Волоколамске, все в части поняли: речь идет о группе Кости Пахомова. А сообщение в «Правде» от 9 февраля 1942 года не оставило никаких сомнений: «От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и отвагу Военный совет Западного фронта наградил орденами Ленина восемь отважных комсомольцев, народных героев, замученных немецкими мерзавцами в Волоколамске». Среди названных — Женя Полтавская и Шура Луковина-Грибкова. Светлая память вам, девчата!

Леля вздохнула и продолжила письмо:

«Милые дядя Боря и тетя Наташа, вы, наверное, читали в газете приказ о награждении меня орденом Красного Знамени. Иногда снимаешь гимнастерку, а он блестит, и подумаешь, что правительство оценило твою работу, и хочется идти и сделать еще больше, чем сделала…»

Леля еще раз взглянула на фотографии Жени и Шуры — и глаза ее увлажнились. Ей не хотелось смириться с мыслью, что завтра на стену придется повесить еще две фотографии в траурных рамках — Зои и Нины Суворовых, погибших несколько дней назад в бою под Сухиничами.

9

Афанасий Мегера

Бой под Сухиничами — это, пожалуй, самая яркая и самая трагическая страница в истории части 9903. Обстоятельства сложились так, что 15 января 1942 года наш сводный отряд особого назначения под командованием батальонного комиссара Н. В. Радцева и комиссара П. В. Багринцева 460 человек — по приказу командования Западного фронта был направлен на соединение за линией фронта с орловско-брянскими партизанами. Отряд состоял из нескольких взводов и групп, в том числе и группы Лели Колесовой, блестяще зарекомендовавшей себя в 18-дневном рейде в тылу врага под Волоколамском. В этой группе вместе с Колесовой было одиннадцать девушек: уже знакомые вам Антонина Лапина, Нина Шинкаренко, Зинаида Морозова, Надежда Белова, Нина и Зоя Суворовы, Тамара Маханько и трое новеньких — Ара (Ариадна) Фанталова, Вера Ромащенко и Татьяна Ващук.

Ехал отряд в товарных вагонах, нары в два яруса, от печек-«буржуек» жаром пышет. Состав двигался вперед только ночью. Днем гитлеровцы частенько и сильно бомбили, приходилось по команде «Воздушная тревога!» выбегать из вагонов в поле, зарываться в снег.

В Козельске разведчиков пересадили на грузовые машины, и они поехали в сторону Сухиничей. Потом долго шли на лыжах. В этом районе, чуть западнее города, отряд должен был перейти линию фронта.

В Сухиничах в то время находилась большая группировка гитлеровских войск, окруженная 10-й армией генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова. «Десятка» (так на фронте называли армию Голикова) с начала января 1942 года упорно преследовала «доблестную и непобедимую» 2-ю танковую армию генерала Гудериана. Успешно обойдя блокированный в Сухиничах гарнизон, части «десятки» к 10 января вышли к городам Киров, Людиново, Жиздра.

Генерал-полковник Шмидт, назначенный Гитлером вместо своего бывшего любимца Гудериана, стремился любой ценой удержать Сухиничи — важный узловой пункт, откуда открывалась дорога на Москву. Фюрер в своем приказе от 3 января 1942 года категорически требовал от Шмидта «цепляться за каждый населенный пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, последней гранаты…».

Деблокировку окруженных в Сухиничах гитлеровских войск Шмидт поручил генералу Нерингу, командиру 18-й танковой дивизии, находившейся под Мценском. Неринг вместе с приданными ему пехотными частями начал наступление вдоль железной дороги Брянск — Сухиничи.

Для нашей 10-й армии это наступление было неожиданным по своей силе. Пехоте, танкам и артиллерии противника удалось прорвать нашу оборону, образовав коридор шириной 10 километров. Враг захватил Людиново и 20 января начал быстро продвигаться по дороге, вдоль которой находились деревни Попково, Бортное, Козары, Печенкино. Именно здесь после многокилометрового 15-часового лыжного марш-броска в сильную метель расположились на отдых бойцы отряда особого назначения Никиты Радцева.

10

Антонина Лапина

Часть отряда, в том числе и наша группа, на рассвете остановилась в деревне Козары. Облюбовали себе избу, сняли лыжи и, чуть не падая от усталости, стали раздеваться. Но только успели скинуть валенки, расстелить на полу телогрейки, как дверь распахнулась, раздался голос связного: «Тревога!» Мы выбежали с оружием на улицу. На околице нам был отведен пост. А в это время со стороны деревни Попково все сильнее слышалась ожесточенная перестрелка из винтовок и автоматов.