Их в разведку водила Леля

Эти расчеты, хотя и были сопряжены с определенным риском, полностью оправдали себя. Заметим при этом, что военную форму бойцы-десантники носили нечасто, лишь в хорошо проверенных, безопасных местах. Для выполнения же боевых заданий у них имелась вполне надежная «штатская» одежда. Вот что вспоминает по поводу группы Колесовой бывший комиссар партизанского отряда, ныне председатель колхоза «Маяк коммунизма» Борисовского района Минской области Герой Социалистического Труда

Феодосий Вавилович Юданов

…Когда мы знакомились с девчатами из группы Лели Колесовой, сразу обратили внимание на их военную форму и боевые награды. У самой Лели был орден Красного Знамени — самая высокая тогда боевая награда. «Вот это да!» — восхищенно качали головами мои партизаны. «А вы как думали? — говорил я им, сам немало изумленный видом девушек. — Москва кого попало сюда не пришлет!» А уж среди наших жителей только и разговоров было, что о военном десанте из Москвы… Только перед разведкой или диверсией девушки всегда во все крестьянское переодевались. Леля, помню, даже лицо сажей мазала, чтобы не бросаться в глаза своей красотой гитлеровцам и полицаям…

О том же говорил в беседе с нами бывший связной Лели Колесовой, ныне мастер Крупского лесхоза

Дмитрий Алексеевич Синяк

Девчата из группы Колесовой произвели на нас, местных, сильное впечатление… Здесь, в белорусских лесах, только начиналось партизанское движение, а они — в военной форме, при наградах! Особенно к лицу была гимнастерка с орденом Леле Колесовой. Не случайно моя будущая жена Катя (она тогда еще совсем девчонкой была), последовав моему примеру, стала связной Лели. Да разве только одна моя Катя.

Почти все, с кем нам довелось встретиться и побеседовать в Крупском районе Минской области, — бывшие партизаны, их командиры, просто жители (всего около ста человек), — говорили об огромном психологическом воздействии на них московских «красных десантниц» во главе с Колесовой.

3

О чем думала Леля в ту ночь на 1 мая 1942 года, когда самолет с погашенными огнями пересекал линию фронта? Может быть, о том, что значительного произошло в жизни ее и подруг за минувшие два с половиной месяца, когда после трагического боя под Сухиничами разведчицы вновь вернулись в родную часть, на Красноказарменную, 14?

Событий было много, радостных и грустных, в масштабе страны и сугубо личных. Из крупных — разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Сводки Совинформбюро каждый день приносили радостные вести об освобождении Красной Армией все новых подмосковных городов и сел, об огромных потерях противника.

Из радостных личных событий больше всего запомнились два. Первое — это когда в Кремле Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин вручал Леле орден Красного Знамени. Очень приятно было также читать в газетах корреспонденции о боевых подвигах «девятки» под командованием «Лели К.», видеть в «Комсомольской правде» свой портрет, нарисованный художником В. Щегловым в день, когда она с Соней Пашукан была на антифашистском митинге молодежи в Колонном зале Дома союзов.

Но, пожалуй, самым волнующим был день 10 марта 1942 года, когда ей, Тоне Лапиной, Зине Морозовой и Нине Шинкаренко в политотделе Западного фронта были вручены карточки кандидатов в члены ВКП(б).

Перед этим девушки несколько недель терзались сомнениями: а готовы ли они, заслуживают ли высокого звания коммуниста? Припоминали свои ошибки, недостатки, пробелы в образовании. «От ошибок никто не застрахован, от недостатков надо избавляться, — подвела итог Леля. — Но кое-что полезное для Родины мы все же сделали, а главное — мы хотим быть в партии коммунистов по зову сердца. Пойду за советом к Артуру Карловичу».

«То, что вы сомневаетесь, взвешиваете все «за» и «против» — это правильно, — выслушав Лелю, сказал ей подполковник Спрогис. — Коммунист должен быть самокритичным, принципиальным, с чистой совестью. Но хочу вас успокоить, — он ободряюще улыбнулся, — на последнем заседании партийного бюро части решался вопрос о принятии костяка вашей группы кандидатами в члены партии. Все согласились, что вы заслуживаете этого. Лично я готов каждой из твоей «четверки» дать рекомендацию. Уверен, что и комсомольцы вам не откажут. Так что берите рекомендации, пишите заявления».

И вот теперь, оставив вместе с другими документами свои кандидатские карточки на хранение в части, они летят на новое задание. Более ответственное и опасное, чем предыдущие.

Горько, что вместе с ними нет Нины и Зои. Придет время, и о мужественных разведчицах сестрах Суворовых узнают люди, как узнали о бессмертном подвиге бойца части 9903 Зои Космодемьянской. А пока портреты сестер висят на стене в их комнате на Красноказарменной рядом с фотографиями Зои Космодемьянской и восьми героев из группы Кости Пахомова.