Их в разведку водила Леля

Позднее стало известно, что основная часть отряда во главе с командиром Радцевым и комиссаром Багринцевым на рассвете 21 января расположилась на отдых в деревне Попково, не подозревая, что гитлеровцы уже побывали здесь ранее и установили скрытое наблюдение, перерезав кабель связи наших войск. Когда разместившиеся в избах разведчики стали завтракать, на улице началась сильная стрельба. На краю деревни показались вражеские танки. Радцев принял решение: драться до последнего патрона! И разведчики дрались бесстрашно, отчаянно.

Но силы были слишком неравными. Вооружение разведчиков — ручные пулеметы, автоматы, винтовки, гранаты и бутылки с горючей смесью — никак не могло противостоять фашистским танкам, шквальному огню орудий и минометов разных калибров, пулеметным очередям с летящих на бреющем «хейнкелей» и «фокке-вульфов».

В этой неравной схватке один за другим гибли бойцы отряда. Героически приняли смерть, обороняясь в каменном доме, командир отряда Радцев и комиссар Багринцев. На исходе дня, задержав наседавшие полки немецкой танковой дивизии, остатки отряда были вынуждены оставить Попково и бой перекинулся в деревню Козары, на околице которой находилась наша группа.

Так получилось, что я и Леля били из автоматов ППШ на правом фланге нашей группы, входившей в состав взвода Матвея Русакова, чуть левее отстреливались остальные девчата. А весь левый фланг прикрывали парни из того же взвода. Было их, как и нас, одиннадцать человек.

По левую сторону от нас с Лелей бил короткими очередями из «Дегтярева»[18] лихой смуглолицый пулеметчик Щербаков. Втроем у нас это неплохо получалось. Сам Матвей Русаков, на правах старшего, не раз подползал к нам, кричал ободряюще:

— Ну как, девичий фланг, держитесь?

— Не волнуйся, не хуже ваших парней работаем, — отвечала ему Леля, продолжая стрелять.

Слова, сказанные Русаковым, были повторены в названии очерка Р. Морана, опубликованного в газете «Красная звезда» 8 марта 1942 года.

Очерк «Девичий фланг» был написан, как говорится, по свежим следам.

Приведем из него небольшой отрывок:

«Настал момент, когда взвод получил указание отойти. Уже правый фланг отодвинулся, уже и девушки почти все ушли, только Леля и Тоня остались с Щербаковым, который собирал пулемет.

— Не уйду! — крикнула вдруг Тоня, вглядываясь в снежную поляну, по которой во весь рост шли фашисты. — Скидывай пулемет, говорю! — срывающимся голосом бросила она Щербакову. — Чего стоишь, не видишь, что делается?

Так горели ее глаза, такой энергией веяло от ее побледневшего и ставшего прекрасным лица, что пулеметчик стал снова устанавливать пулемет. Тоня и Леля взялись за свои автоматы, и навстречу врагу брызнули огненные струи. Немцы залегли.

— Стреляй, стреляй! — задыхаясь, кричала Тоня. Но огонь стал слабеть — диски опустели.

Девушка оглянулась: сарай, где хранились ящики с патронами, пылал. Она поползла туда и скрылась в дыму. Леля помчалась за ней. Из подворотни высунулся первый ящик. Леля вытащила его, патроны уже накалились. Рушились горящие бревна, а Тоня с трудом протискивалась в щель под воротами. Леля помогла ей пролезть, и она, мчась к пулеметчику с дисками, бросила на ходу:

— Беги к командиру, скажи: они уже не идут — ползут…

Но взвод уже и сам возвращался…»

Двое суток продолжался этот тяжелый бой. Было много убитых и раненых. Наконец последовал новый приказ отходить. Бойцы из взвода Матвея Русакова, отстреливаясь, отошли к лесу, следом за ними — большая часть «девичьего фланга». Настала очередь Лели с Тоней. Как развивались дальнейшие события, мы узнали из рассказа Лели Колесовой.

11

Из стенограммы беседы с Лелей Колесовой в ЦК ВЛКСМ

«Слышу, Зоя кричит:

— Лелька, командир, я ранена!

Только выглянула, рядом очередь из немецкого автомата по бревнам полоснула, аж щеку обожгло. Черт с ней, с очередью, думаю, стала ползти к Зое. Добралась.

— Куда ранена?

— В ногу. А где Нина?

Нина Суворова в это время за стогом сидела, видела всю эту картину, но выйти не могла, сильный обстрел был, осколки и пули горохом сыпались. Но все же она к нам подползла. Зоя была в ногу тяжело ранена, мы с Нинушкой ее к дороге потащили. Говорили, что там должна быть санитарная повозка. Подтащили, а никакой повозки не оказалось. Тут Валерий Винярский из соседней группы[19] спрашивает:

— Кто ранен?

— Валерик, Зою ранило, — отвечаю. — Нина, ты отходи, а мне Валерий поможет.

Сначала мы Зою с ним вместе тащили, потом по очереди: я тащу — он стреляет, он тащит — я стреляю. У него два автомата было, патроны, граната. Но тут его командир позвал, какое-то срочное задание дал.

Все быстро уходят, а я с Зоей ползу, очень больно ей! А снег по колено, за пять минут по два-три метра продвигаемся. Только я приспособилась ее на спине нести, как с пригорка три фашистских автоматчика застрочили. Зоя сразу закричала:

— Леля, меня опять ранило, в другую ногу!