Их женщина

Дышит глубоко и рвано, и ждет, будто спрашивая моего разрешения. А я лежу, смятенная и взволнованная, и в голове ни одной мысли, только грудь вздымается тяжело и часто. Меня колотит от страха, желания и от его дыхания, жарко касающегося моей кожи.

— Я хочу. — Признаюсь, глядя ему в глаза.

Тянусь навстречу. Мои губы раскрываются под его поцелуем, вознаграждают за смелость и просят-просят. Все тело бьет мелкой дрожью, разум проваливается в темноту, теряется в нереальности. Я чувствую, как вибрируют его мускулы, чувствую, как упирается в низ моего живота его напряженная плоть. Слышу его сердцебиение, ставшее уже нашим общим.

И шепчу, отрываясь:

— Майкл. — Жадно хватаю воздух, затем сглатываю и прижимаюсь к нему сильнее. — Я очень хочу. Хочу…

— Хорошо. — Откликается он.

Но прежде целует меня везде, заставляя стонать от нетерпения. Касается губами прикрытых век, щедро осыпает поцелуями изгиб шеи, проводит языком по мочке уха, нежно прикусывает ее и отпускает. А я выгибаюсь, утопая в волнах удовольствия. И снова стону, задыхаясь, когда его ладони оглаживают мои груди, а горячий язык проходится по напряженным соскам.

Майкл гладит мои бедра, и я раскрываюсь, подаюсь ему навстречу, ощущая, как внутри закипает нестерпимый огонь. Впиваюсь ногтями в литые мышцы его спины, впечатываю в них свои пальцы, подтягиваю к себе. Но он не спешит. Продолжает издеваться, лаская. Сводит с ума, бросая взгляды, полные лихорадочного, нетерпеливого блеска.

А у меня так кружится голова, что я едва сдерживаю новые мольбы, готовые слететь с языка. Пьянею, дыша часто и неровно, прижимаясь к нему всем телом, извиваюсь, дрожу. А Майкл все медлит, вытягивая из меня терпение по ниточке, полностью подчиняя своей воле.

— Я люблю тебя. — Шепчет он хрипло.

И его язык скользит вверх по моему животу к груди. И я чувствую, как покрывается мурашками вся кожа. А он замирает, едва наши лица оказываются рядом. Жалит меня взглядом. И сердце подскакивает, трепеща.

— И я люблю тебя, Майкл. — Говорю искренне.

Вес его тела придавливает меня к дивану. Напрягаюсь, почувствовав твердую головку члена, уперевшуюся прямо в набухшие складки. Давящую, дразнящую, горячую.

— Люблю. — Повторяет он.

И все страхи и жуткие картины воспоминаний, внезапно нахлынувшие на меня, разом смывает волной его чистой любви. Он входит в меня медленно и неглубоко, вызывая легкую боль, и я вцепляюсь пальцами в его крепкие, каменные плечи. Зажмуриваюсь на секунду, а затем выдыхаю.

Член входит глубже, а я с удивлением ощущаю влагу внутри себя. Живот перехватывает болезненно-сладким спазмом. «Я хочу. Хочу его. Хочу, чтобы он погрузился в меня до конца». И, теряя рассудок, помогаю ему бедрами. Он входит плавно, но полностью, до упоительного толчка. Я чувствую его всего и не могу удержать довольного стона.

Весь воздух разом выходит из моего тела, легкие мучительно содрогаются, не в силах вздохнуть. Он выходит — обжигающе медленно и томительно скользя, а затем врывается на глубину уже смелее и настойчивее. И мои пальцы сильнее впиваются в его кожу, а губы ищут его губы.

Майкл целует, прижимая меня еще крепче. Я плыву, чувствуя еще один толчок, выбивающий из меня новый стон. И еще. Еще. Он скользит внутри меня туда и обратно, все быстрее и быстрее, заставляя льнуть к нему, как к единственному источнику спасения. Заставляя двигаться в унисон, сжимать внутренние мышцы, стремясь обхватить его плотнее и теснее. Чтобы не упустить ни единой искры яркого, острого огня, горячими волнами, стремящегося разлиться по нашим телам, готового закружить нас в вихре ощущений и слить в единое целое.

Я бьюсь в его руках, выгибаясь. Жадно и бесстыдно требуя еще. Майкл движется во мне все быстрее, мощнее и ритмичнее. Жар становится почти невыносимым, проходит вибрацией между нами. Гулкой дрожью, которую я чувствую внутри себя, и прикусываю губы, чтобы не закричать.

Изгибаюсь под его прекрасным, тяжелым телом. Долго, ярко, до сладкой боли в каждой клеточке тела. И чувствую, как он дрожит, медленно затихая на мне. А потом замираю тоже, ощущая бесконечную благодарность, нежность и страсть.

Майкл перекатывается и ложится рядом. Запирает меня в коконе из своих заботливых рук, целует в макушку, затем в щеку, щекочет носом шею. И я не прячу улыбку, ведь он только что забрал мою боль. Поднимаю лицо и смотрю на него счастливыми глазами.

И мы молчим, прижимаясь друг к другу и слушая дыхание, пока, наконец, не проваливаемся в сон. Мне снится, как мы занимаемся любовью, страстно и долго. Переживаю этот момент снова и снова.

А на рассвете я тихонько встаю, заботливо накрываю его покрывалом и нежно целую в висок. Тихо, на цыпочках, собираю одежду, одеваюсь, оставляю ключи на столике, беру чемодан и ухожу.

Ухожу без объяснений, как и планировала. Ухожу, разбивая ему сердце. Потому что не могу остаться. С ним. Или в этом городе. Неважно. Нам не быть вместе. Не потому, что нам плохо вдвоем, или я его не люблю. Нет, ничего такого. Просто потому, что у нас все равно ничего не получится.