Ихтамнеты

После каждодневных пристрелок из 82-го миномёта одним солнечным мартовским деньком со стороны Харькова прилетели «гостинцы» увеличенного калибра. Сначала накрыло парой десятков 120-х, а на десерт – пакет из БМ-21 «Град». Налёт, даже если ты привык ждать его каждый день, в одно и то же время, всегда происходит неожиданно. Так и тогда налетело, нагрохотало, обсыпало, завалило… Даже оглушённые и напрочь контуженные бойцы пытаются услышать крики раненых, чтобы успеть подбежать и жгутом или чем-то ещё помочь братьям. Искорёженные до жути лица снуют по окопу в поисках, чем подсобить, кого откопать, кому, не дай бог, остекленевшие глаза прикрыть… Старший смены кричит что есть мочи, пытаясь ором пропороть пробки в собственных барабанных перепонках:

– Погибшие есть?! Раненые?! Правый фланг?! Левый?!

– Один на левом фланге! Осколочное в грудь! Срочная эвакуация. Сообщи санитарам. Пусть машину шлют.

– Блиндаж! Докладывай!

– Все целы, не беспокойтесь, пожалуйста, – интеллигентно доложил Славочевский.

– «Двухсотые» есть?! – кричит Сеня.

– Есть «двести»! – слышится ответ.

И вот тут наступила действительно внезапная тишина. Жизнь остановилась у одного навсегда. Жизнь остановилась у всех на мгновение.

– Кто?!

– Санька Семиволос, земля ему пухом.

Кто-то снимает головной убор, кто-то крестится и что-то причитает одними губами: молится.

Старший смены Сеня Семёнов, расталкивая бойцов в узком коридоре окопа, спотыкаясь о ящики, путаясь ногами в разбросанных расчехлённых спальных мешках и плащах-накидках, запыхавшись, наконец добирается до тела убитого товарища…

«Эх, Сашка, Сашка! Такой парень был! А снайпер-то! Стрелок от бога!»

Все видят, как вздрагивают плечи Сени, стоящего на коленях перед прикопанным телом ничком лежащего убитого товарища. Словно невидимая холодная костлявая рука проводит по устам оторопевших от испуга солдат. Тишина. Необъявленная спонтанная минута молчания…

Вот он, товарищ по оружию. Несколько минут назад у него всё было впереди: учёба, любовь, радости, жизнь… А сейчас он лежит, уткнувшись лицом в сырой замес глины, песка и чернозёма… Каска откинута недалеко от головы, накрытой капюшоном зимней форменной куртки, залепленной плотной весенней грязью. Ноги присыпаны землёй с бортов окопа…

– Эх, Саня, – начинает причитать Семёнов, одновременно покачиваясь телом то вперёд, то назад, – как я твоей матери-то в глаза погляжу? Она же просила за тебя… Ох! Как бы я много сейчас отдал, чтобы ты встал, братишка!

И тут… земля, свалившаяся на половину туловища Семиволоса, начинает как будто шевелиться. У стоящих ближе к телу непроизвольно открываются рты в форме буквы «о». Глаза их потихонечку норовят вылезти из орбит. Лежащее тучное тело издаёт отчётливый бесцеремонный слоновый храп, а левая рука произвольно вылезает из-под живота и начинает рыскать в поисках, видимо, отлетевшей каски. Неведомая сила отшвыривает Сеню от тела Семиволоса, и он, не успев найти опору позади себя, падает навзничь, пытаясь одновременно осенить себя святым знамением и набрать побольше воздуха ртом.

– Вот су-у-ука! – почти фальцетом вскрикивает Семёнов, набрав достаточно воздуха. – Так он же спал! Он всё время обстрела, дрянь такая, харю мочил! Мы тут за него слёзы, бл… ь, льём, а он храпака втыкает!

– Слышь, командир, успокойся. Он, кажись, до сих пор дрыхнет. А ну глянь получше.

Да, Саша Семиволос действительно обладал уникальным даром – засыпать крепчайшим сном во время налёта. И если достаточным условием для этого был сам артобстрел, то обязательным – нахождение Саши в это время непременно в окопе. Причём близость прилётов его абсолютно не трогала. Такая вот защитная функция организма…

Кстати, снайпером он был действительно от бога.

* * *

Большинство же бойцов маленького гарнизона Сергея Савы сон даже в свободную от вахты смену начал посещать лишь на третьи сутки, когда организм стал сдавать, а его энергетический заряд садился, как прохудившийся аккумулятор. Вместе с усталостью приходила сначала лёгкая апатия к окружающей суете, потом – пассивная безразличность, и наконец – полнейшая индифферентность к тому, что ты на войне, рядом ложатся снаряды и тебя может просто разметать ошмётками на корм для хищников.

«Да пофиг! Я спать хочу!» – именно эта мысль берёт верх над твоей волей, и суметь встряхнуть себя, выйти из аморфного состояния импотентной хандры в такие мгновения может не каждый. Единственное, что спасает, – ты не один. Есть кому прийти тебе на помощь, растормошить, найти резкие слова, дать в морду, в конце концов. И ты будешь после подобного мордобоя всю жизнь благодарить Бога, что послал тебе в бою такого товарища.

Говорят, при укусе змеи лучшее средство – отсосать яд из места укуса. Если оно недоступно, может помочь товарищ. А если укус придётся в самое сокровенное для мужчины место?..

Вот тут и проявляется настоящая дружба…