Ила

– На! Попробуй. Это вредная штука, но я не могу без нее.

Он протягивает мне банку. Из ее отверстия отдаются брызги и продолжающееся, но уже более тихое, шипение лопающихся маленьких пузырей. Я подвожу ко рту отверстие банки и делаю глоток в точности как человек пил воду. Глоток удается мне с трудом. Жидкость останавливается где-то между языком и горлом. Я уже не помню, как именно нужно протолкнуть содержимое рта в горло. На Нэлруге я лишь однажды пробовала употребить воду через рот. Это случилось в детском корпусе, где все продолжатели балуются, пробуя совершить неизведанные поступки. Я заторможено проталкиваю колу через горло и выпиваю первый глоток земного напитка. Под воздействием данного питья в моей ротовой полости начинает происходить занимательная реакция. Нефиксированное большое количество притупленных иголок появляются на моем языке и, словно подпрыгивая, они создают ощущение приятности и липкости. Ничего подобного никогда в жизни я не испытывала. Знания Юно предвещают мне о том, что на Земле еще много разнообразного и подобного вкусного вещества. Удивительное питье, бодрящий воздух, безобидные деревья, птицы и чистое небо. Меня удовлетворяет данная местность.

– Тебе нравится? – спрашивает он, глядя на меня.

– Даа, – теперь на моем лице появляется машинальная улыбка, к возникновению которой я не приложила усилий. Я поворачиваюсь к нему, и вижу, что он с приоткрытым ртом, будто желая сказать что-то, издает звук подобный смеху, но с более короткой протяженностью. Я случайно замечаю, что за зубами его язык перемещается с одной стороны в другую. Его глаза, будто застеклялись, сконцентрировавшись на важных раздумьях. В этот момент меня захватывает небольшой магнетизм, из-за которого я вглядываюсь в него в течение трех вздохов подряд.

В течение оставшейся поездки до города человек Джеймс Кроу выдает мне информацию о себе. О том, что он родом с города под названием Агра, живет в Нью-Дели. Он много говорит о семье. Судя по его рассказам о родителях, он испытывает к ним более сильную привязанность и заботу, чем даже Юно предполагал о людях. Человек рассказал и о том, что едет из деревни от бабушки, вместо того, чтобы готовиться на пересдачу экзамена по нескольким предметам в Делийском колледже, где он учится на бизнес администратора. Соединив его сказания, я сделала заключение, что он относится к представителям, которые владеют высоким статусом в социальном расслоении. Это понятие содержит вывод, что его семья владеет большим объемом материальной собственности, помимо необходимого имущества для существования в данном обществе.

Я тоже начинаю с большим усердием рассказывать ему немного о себе. Конечно не о своей настоящей планете. Я немного умалчиваю, как это делал Юно при своем общении с людьми. Я говорю человеку о том, что я выросла в детском доме, не уточняя в каком именно. Землянин на это предложение сделал выводы, что я сирота.

– Это объясняет твою дикость… – выговаривает он, расслабив руки на руле и разминая пальцы. – Без обид! Просто я еще никогда не встречал таких странных людей, как ты. Еле разговариваешь, не знаешь о коле… Ты, должно быть, росла не в простом детском доме, а в тюремной колонии без телевизора и, вероятно, без окон.

– Ддаа, – я не стала отрицать и добавила, что я выросла за высокими стенами, где нам не разрешали выходить за ворота двора и знакомится с чужими людьми. Этим сведением я смогла объяснить ему свое непонимание земного, то есть внешнего мира.

Дальше он стал угадывать мой возраст, назвав цифру 18. И с этим «фактом» тоже я вынуждена была согласиться. Для него я землянка и поэтому ему виднее мой возраст. Иначе, если я назову цифру 8 – количество циклов Хэма, которые я прожила на Нэлруге, то есть мой нэлский возраст, то это, наверное, сильно удивит его.

Хоть наше общение, кажется, стало выглядеть обычным земным и ненапряженным, мне все еще трудно уследить за его речью из-за того, что я не привыкла слышать большое количество слов и с высокой скоростью. Но значительная причина заключается в том, что мое внимание отвлекается какой-нибудь яркой земной растительностью, удивительным животным, вроде суслика, или небывалой формой холма, хорошо вписывающегося в пустынный интерьер.

Постепенно, прислушиваясь к человеку Джеймсу, произносящему интересные звучания, я отмечаю, что в процессе выдачи мною ответов, мой голос начинает изменяться. Он будто становится более мягким и пластичным, словно рыба, которая начала плыть по течению. То есть я начинаю говорить голосом земных жителей. Видимо, это еще один скорейший признак начального этапа моей адаптации. Моя нэлская эволюция полноценно приняла свою функциональность.