Ила

Хоть он не представлен передо мной в стойком положении, а в сидячем, я вычисляю, что он имеет высокий рост, учитывая, что его колени дотягиваются до рулевого управления, почти упираясь в него. На нем головное покрытие темно зеленого цвета и тонкая черная нательная ткань, не покрывающая руки. Это называется «майка» тут же вспоминаю я. Благодаря ее открытости мне видны его плечи, представленные упругими, руки и черный рисунок в виде неширокого узорчатого пояса – тату, расположенное чуть ниже предплечья. Под непрочной одеждой, достаточно заметно, что его тело полностью состоит из мускулистых прожилок. Я предполагаю, что на ощупь они жесткие и крепкие, несмотря на хрупкое строение человеческой анатомии.

На его узковатой шее с выпирающими суставами, виднеется черный шнур со спрятанным кулоном под майкой, а на руке – тонкая черная кожаная полоска с завязанным узлом. Юно, зависший в моей голове, сделал вывод о том, что земляне любят разные украшения, побрякушки и различные ритуальные аксессуары. Впрочем, как и мы. Это единственный обряд, который сохранился от наших древних предков.

Я не намереваюсь отводить свой застывший взгляд от его необыкновенной для меня внешности, несмотря на то, что я нэл и в моем обыкновении не имеется устойчивого наблюдения. Я готова изучать его вид вплоть до завтрашнего утра. Но больше всего меня впечатляет его голос. Я впервые слышу немонотонную, звонкую речь с множеством звуков разных тональностей.

Набрав воздух в легкие и раздув щеки, я напрягаю язык и выдавливаю из своей ротовой полости человеческий звук:

– Ззздрав-ствуй, – приветствую я первого землянина, выражая максимально естественную улыбку на своем лице. Я складываю ладони вместе перед моим лицом и слегка наклоняю голову вниз так, как принято приветствие в этой стране. – Даа… У меення ееестть жеелаание, чтобы Выы мее-ня под-вез-ли.

Я с трудом выпускаю воздух через горло. Это является удивительно сложным действием. Для меня тяжело произносить столь необычные звонкие звуки и пытаться делать это быстро. Мы – нэлы очень медлительны в произношениях и в движениях. Поэтому у меня даже голова и язык болят от приложенных усилий. Но все же, я думаю, можно привыкнуть.

Я более отчетливо натягиваю улыбку на своем лице, чтобы землянин не заметил мое притворство и принял меня за обычного человека с добрыми намерениями. Он, медленно отводя глаза от меня, кивает головой. Его следующий жест в виде одного покачивания головой предполагает садиться мне в машину. Я, оглядываясь на пройденный путь в поисках возможных преследователей, на маловероятный случай убеждаюсь, что охранники на горизонте отсутствуют. Я максимально быстрым темпом лезу на пассажирское сиденье рядом с водителем, не открывая двери. Опасаясь своей некомпетентности в элементарном воздействии с транспортной дверью, я не разбираюсь в том, каким образом нужно раскрывать вход в машину. Человек откидывает голову в сторону, выразив удивление сразу после моего акта. Вероятно, его впечатлил мой прыг. Земная гравитация.

Мы движемся с места. Интуитивно мое тело готовится к плавной настройке гелиевого кресла подо мной, как это было бы на хэйво. Но ничего не происходит. Сиденье как было жестким и неподдающимся, так и остается в своей неизменной форме. Оно лишь немного прогибается, углубляясь под массой моего тела.

Землянин, глядя на пустынную дорогу и прищуриваясь от солнечного света, продолжает вести со мной разговор:

– Ты откуда?

«С планеты Нэлруг, примерно 25 тысяч световых лет отсюда» думаю я. Но этого я сказать не могу. Мне нужна неправда. Это одна из тех ситуаций, в которых Юно тоже вынужден был придумывать неверную информацию, чтобы блокировать истину. Он отвечал, что он из Антананариву, так как маловероятно было встретить человека с тех же мест. Такой ответ исключал его общность с собеседником, что могло бы привести его в растерянное состояние. Продолжая раздумывать над своим ответом, я уже слышу, как человек задает мне следующий вопрос:

– Из под земли вылезла? – его интонация поднялась вверх. Человеческий голос звучит очень мелодично для моих ушей, но я совершенно не разобрала, что он сказал. – Я о грязи на тебе, – продолжает он.

У него на лице появляются занимательные приметы. Его левая бровь приподнимается, а улыбка натягивается, образовав интересную ямочку на левой щеке.

Он слишком быстро и много говорит для моего слуха. Пока я думаю над ответом, он уже с подозрением, выраженным приподнятой бровью, смотрит на мой рот. Возможно, что он ждет моего скорейшего ответа. Я не могу объяснить свою грязь и уж тем более не смогу ее стряхнуть с себя. Я в затруднении. Вероятно, среди людей мне надо стараться быть более расторопной, иначе я никогда не смешаюсь с ними и не затеряюсь в их обществе.

– Кажется, если я хочу общаться с тобой, то мне нужно угадывать твои ответы? – Молодой землянин не дожидается моего очередного ответа и задает мне новые вопросы. – Хорошо. Допустим, что ты пошла вечером прогуляться, и не заметила, как вдруг наступила ночь. Ты заблудилась, а затем за тобой погнался лев? Угадал?