Или я сейчас умру от счастья

Позже именно то, что Леонид принял таблетки, использовала в качестве аргумента собственной невиновности Галюсик. Значит, это он виноват, а не она. Это он собирался сделать то, что собирался, а она просто приглашала Леонида на чай, по-соседски. Что ж теперь, соседу и чаю нельзя предложить? Да она знать не знала, что там он себе удумал. По словам Галюсика, она оказалась вовсе невинной овечкой. Чуть ли не жертвой. А сосед – маньяком, который на нее набросился. А как не маньяк, если двойную дозу выпил? Она-то при чем? Да у нее-то, слава богу, все мужчины сами могли. Так что как ей без опыта распознать, что Леонид не сам, так сказать, а на таблетках? И что подобные препараты ему противопоказаны категорически, оказывается! Что она, жена, чтобы знать – можно, нельзя? И вообще. Она пошутить хотела – настроение такое. Кто ж знал, что Леонид так на шутку отреагирует, старый кобель!

Леонид не стал звонить – аккуратно подергал ручку. Дверь оказалась незапертой. Он представил, как Галюсик встречает его на пороге спальни и даже разволновался. Он открыл дверь, успев подумать, что Галюсик, чем черт не шутит, еще и выпить ему предложит. А выпить вдруг захотелось нестерпимо. Да еще сердце стучало, как в молодости, как с бабой Любой на кухне – гулко и часто. В жар вдруг бросило. Аж голова закружилась. По большому счету Леониду уже хватало острых ощущений. Он был готов вернуться домой, но мужская сила и самолюбие требовали продолжения. Леонид смело вошел в квартиру, закрыл дверь и даже повернул ключ в дверном замке. Так, на всякий случай – вдруг жена решит поискать его в квартире соседки? От мысли про «всякий случай» Леониду стало совсем нехорошо. Захотелось срочно в туалет. Или это простата вдруг дала о себе знать?

– Я здесь! – позвала его из спальни Галюсик. Все шло так, как и представлял себе Леонид.

Он открыл дверь в комнату и услышал громкий хлопок прямо над ухом. Сердце подпрыгнуло к горлу и ухнуло в желудок. Леонид помнил, что рухнул на пол, закрыв руками голову, и почувствовал, что на него сверху что-то сыплется. Еще успел подумать, как правильно он успел упасть – навыки не пропьешь, – и стоит еще заползти под кровать. Сделать последнее усилие, но заползти в укрытие! Последнее, что осталось в памяти, – блестящие бумажки, почему-то оказавшиеся в его руках. И пыль, которая лежала слоем под кроватью. Регина бы никогда такого не допустила. Все-таки хорошая ему жена досталась – аккуратистка, чистюля. Леонид, борясь с приступом брезгливости и желанием отчитать дежурного за немытые полы, закатился под кровать и лишь после этого отключился. Бухающее сердце наконец вырвалось наружу, и стало легче.

Галюсик, конечно, обалдела. Несколько минут она стояла и вообще не понимала, что делать.

– Эй, Ленчик, ты чего? – слабым голосом позвала Галюсик, но ответа не последовало.

Галюсик, кажется, впервые в жизни оказалась в ситуации, из которой не видела выхода. Из-под ее кровати торчала нога генерала, а он сам не подавал признаков жизни. Галюсик дернула за штанину.

– Генерал, алле! – сказала она и дернула посильнее.

Но сосед все еще не реагировал. Галюсик дернула еще несколько раз без особого эффекта и потянула Леонида за ногу, гадая, как он вообще смог залезть под кровать с его-то телосложением и весом. Сколько в нем? За сто килограммов уж точно. Галюсик тянула за торчащую из-под кровати ногу, отдавая себе отчет в том, что генерал застрял и срочно нужно придумать версию, как он вообще оказался под ее кроватью. Галюсик начала злиться – она тянула, дергала, щипала и била соседа по ноге, но тот лежал бревном, если не сказать вернее – трупом.

Галюсик, устав бороться с ногой, пошла на кухню покурить и успокоиться. Затянувшись и выпустив дым, она вдруг вспомнила – нужно проверить пульс, и тогда все станет ясно. Галюсик кинулась в комнату, но пульс на ноге она определять не умела, а все другие части тела находились под кроватью. Галюсик отправилась на кухню и докурила сигарету. После этого вернулась в комнату и решила сдвинуть кровать, раз уж невозможно сдвинуть застрявшего под ней Леонида. Но кровать тоже не поддавалась – они с «генералом» держали друг друга прочно.