Или я сейчас умру от счастья

Пусть медленно, но она выздоравливала. Муж неожиданно проявил терпение и в этот период Юлию не трогал, не донимал разговорами. Но стоило ей очнуться, почувствовать себя здоровой, освободившейся от любовной зависимости и переизбытка гормонов, как ее жизнь превратилась в ад. Муж, оказалось, не простил и не собирался. Просто растягивал удовольствие. Ждал, когда блюдо остынет, и начал мстить. Он изводил Юлию каждый божий день. При любом разговоре, самом невинном, даже если речь шла о чае, который нужно заварить, муж сворачивал разговор на измену. Он мучил ее расспросами, требовал подробностей, желательно пикантных. Обвинял, презирал, обижался, страдал, упрекал. Юлия поначалу не понимала, что происходит, потом терпела – ведь она искренне считала себя виноватой в том, что причинила боль мужчине, которого называла своим мужем. Пыталась договориться все забыть, начать сначала, умоляла не вспоминать, не попрекать даже намеком. Но муж не мог сдержаться. Если она вдруг красила ярче глаза или покупала новую помаду, он уточнял: «Для него?» Если она решала похудеть, муж интересовался: «Он любит худых?» Она добавляла в салат кинзу, и муж не задерживался с комментарием: «Ты меня перепутала со своим любовником. Я не люблю кинзу, это он, видимо, любит». Юлия кричала, извинялась, чуть ли не в ногах валялась – просила мужа прекратить над ней издеваться. В какой-то момент даже предложила развод, чтобы уже они оба не мучились, но муж сказал, что совершенно не собирается с ней разводиться, потому что любит. Юлия задохнулась. Это любовь? Их семейная жизнь – любовь? Да о чем он вообще говорит? Муж пожал плечами – каждый испытывает это чувство в меру своих возможностей. У него такие, наверное, средние. Не то что у Юлиного любовника.

– Нет! Слышишь? Никого нет! Нет любовника! Все! Закончился! – орала что есть мочи Юлия, пытаясь докричаться до мужа.

– Ну не этот, так другой появится, – отвечал муж.

– Не появится! Хватит!

В какой-то момент она снова попросила о разводе. Терпение кончилось. Муж сказал, что, наверное, это единственный возможный выход из ситуации. Он готов. Они даже смогли спокойно все обсудить и развестись мирно, не устраивая цирк с судом и дележом имущества. Даже назначили дату, когда оба могли уйти с работы пораньше. Юлия была благодарна мужу. За все. О чем ему искренне и сказала. Он кивнул и улыбнулся.

Ночью он умер. Во сне. После разговора Юлия пожелала мужу спокойной ночи и пошла в душ. Они давно спали в разных комнатах – муж в их спальне, а она на куцем диванчике в так называемом кабинете, темной коморке. Дележ спальных мест осуществил муж, считая, что именно Юлия, как изменщица, должна спать на диванчике, а он – на двуспальной кровати. Она не спорила. Ей вообще было все равно, где спать. Но муж объяснял: вот если бы он изменил, то она имела бы законное право отправить его на диванчик.

Около двух часов ночи Юлия вдруг проснулась – мучили жажда и духота. Впрочем, в этой комнатушке, гордо называвшейся кабинетом, всегда было душно. Юлия пошла на кухню, чтобы открыть окно и создать сквозняк. Выпила воды, вышла на балкон, удивляясь, что на небе вдруг появились звезды – много, яркие, низкие. В мегаполисе это большая редкость, практически чудо. Несколько минут она простояла, гадая, видит ли мужчина, которого она так любила, это небо. Жаль, если не видит. Ей вдруг захотелось ему позвонить и услышать, что он тоже не спит, а стоит на балконе, курит и смотрит на звезды. Юлия, плохо запоминавшая телефоны, повторила номер. Его номер. Чтобы не забыть. Просто так. Понимая, что никогда ему больше не позвонит. Но телефон она панически боялась забыть.

Даже сейчас, стоя на школьном дворе, глядя на женщину, бежавшую к машине, она прошептала цифры. Да, до сих пор помнит. Интересно, он узнает ее по голосу? Вряд ли. Много лет прошло. Она перенесла операцию и голос изменился. Плюс возраст. А может, он вообще уже умер? Всякое в жизни случается.

А тогда она открыла широко окно, мгновенно лишившись сна, и вдруг решила зайти в спальню – разбудить супруга и показать ему звездное небо. Муж уже не дышал. Она отчего-то сразу это поняла. Позже врачи сказали, что так бывает. Тромб. Легкая смерть. Юлия осталась вдовой.

Мама, которой Юлия сообщила о смерти зятя, ответила, что у Юлии очень сильный и заботливый ангел-хранитель: послал ее мужу такую смерть, чтобы ни он, ни она не страдали. Разошлись, можно сказать, легко. Причем навечно. Всем бы такой развод пожелать.

Мама никогда не любила зятя и на поминках произнесла тост, что смерть – самый благородный поступок, который тот совершил. Юлия замерла, не зная, как отреагируют родственники с той, с его, стороны, но те плакали и услышали лишь то, что их сын, брат, сват и дядя был благородным человеком. Кто бы мог подумать? Никто о нем так тепло не отзывался, как теща. А жена-то и вовсе убивается. Значит, хороший человек был, а все зря считали, что сволочь.