Илья Муромец

Своеобразная обработка сюжета группы А. Одна из особенностей варианта — использование мотива ссоры в той его версии, когда столкновение происходит из-за шубы, подаренной Илье Муромцу князем. Бояре, завидуя Илье, клевещут на него [ср. с текстом № 257 у Гильфердинга (III), где клевещут чумаки-целовальники в отместку за захваченное Ильей вино]. Далее сюжет развертывается по традиционной композиционной схеме былин с эпизодом ссоры и с участием богатыря Самсона (ср. с текстом № 13 нашего сборника), отличаясь, однако, в подробностях разработки. Так, победу, над Калином Илья Муромец одерживает один, без участия других богатырей, которые спят в это время в шатрах, ничего «не ведают» (стихи 304—309). Нет и рассказа о подкопах и плене Ильи Муромца. Бой с ратью Калина и расправа с ним самим даются более кратко. Но значительно подробнее рассказано о возвращении Ильи Муромца в Киев. В конце дан необычный эпизод большого социального звучания: князь Владимир предлагает Илье высокое положение при своем дворе («я могу сделать тебя князём, боярином»), богатырь отказывается от него, не желая «слушать-то бояр всё кособрюхиих» и предпочитая нести воинскую, богатырскую службу («Лучше буду я ездить по цисту́ полю»).

Вообще вся былина направлена против бояр. Именно из-за них произошла ссора. Когда князь Владимир просит Илью Муромца простить его «виноватого», богатырь подчеркивает, что несправедливое дело князь сделал «не своим умом», а по наущению бояр (стихи 217—218). Каждое упоминание о боярах сопровождается эпитетом «кособрюхие» бояре.

В тексте много оригинальных деталей: сетование Добрыни, когда Илью Муромца заключают в погреб (стихи 81—82), укор богатыря князю, что тот разлучил его с конем, возвращение Воронеюшка, наименование Калина — Каином. Необычен и оригинален образ смертельной усталости Ильи Муромца после битвы (стихи 313—319). Развернуто и ярко изображено само нашествие татар (стихи 93—122).

16. Про татарское нашествие. Печатается по тексту сборника Астаховой (I, № 12). Записано А. М. Астаховой на Мезени в деревне Усть-Низема Лешуконского района 1 июля 1928 года от Максима Григорьевича Антонова, 59 лет.

Текст относится к типу былин о Камском побоище (группа В) — собирание по всем концам земли русских богатырей, изображение общего их участия в бою, в котором главную роль играет Илья Муромец, вторичный бой с ожившей ратью. Но, совпадая с другими былинами данного типа по основным особенностям построения, вариант Антонова представляет оригинальную композицию. В былине творчески использованы мотивы, включаемые обычно в обработки других сюжетов, в соединении с оригинальными деталями, очевидно, плодом собственной фантазии сказителя.

Из былин об Идолище в данный текст перенесено гротескное изображение внешнего облика Идолища (ср.: Григорьев, III, № 51, стихи 29—31; Ончуков, № 20, стихи 19—29; настоящий сборник, №№ 19 и 20). Использование этого образа в самом начале былины сразу создает впечатление страшной угрозы для Руси готовящегося наступления. Это впечатление усилено далее изображением «набора», который производит Идолище перед наступлением, — подробность, не встречающаяся в известных нам вариантах. Далее следует традиционный образ несметной силы врага («По право́й его руки́ да сорок тысячей, По лево́й руки́ да сорок тысячей, Да позади его да чи́слу-сме́ты нет»).

В текст, как и во многие другие былины о татарском нашествии, включен эпизод ссоры, но он не развернут, нет и мотивировки заключения богатыря в погреб. Подробно здесь разработан мотив беспомощности и растерянности князя, причем эпизод упрашивания Ильи близок к разработке его в некоторых былинах о Василии Игнатьеве — троекратное забегание князя перед Ильей, униженная мольба: «Пособи-тко мне думу думати», ответ богатыря: «Ты уж думу думай не со мною, а с боярами, Со боярами да с толстобрюхими» (ср., например: Ончуков, №№ 4 и 18). Образ князя Владимира еще более снижен попыткой загладить свою вину, нанесенное богатырю оскорбление, «бочками зелена́ вина».

Картина пробуждения Ильи и высматривания им силы врага находит параллель в мезенских и печорских вариантах былины о заставе и Сокольнике (см. также: Киреевский, IV, стр. 110, былина о гибели богатырей, стихи 148—156).

Наименование предводителя татарских полчищ Идолищем довольно обычно для былин типа «Камского побоища» (см., например: Марков, №№ 81, 94). Это и способствовало перенесению в них отдельных мотивов былины об Илье Муромце и Идолище (см. указанные тексты у Маркова, а также: Григорьев, II, № 64).