Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

Летом 1905 г., окончив академию, о. Илиодор не поехал домой, а остался в Александро-Невской лавре в ожидании места. Как и в студенческие годы, он ходил по столице с проповедями, пока один случай не пресек эти упражнения в гомилетике. Возвращаясь в монастырь после очередного посещения ночлежного дома, о. Илиодор был остановлен пьяным рабочим, который стал выкрикивать угрозы по адресу священников. Рядом стояли его товарищи, тоже в подпитии. Дело приняло опасный оборот. Тогда о. Илиодор объяснил всей честной компании, что не может и не имеет права защищаться от нападения. После этого один из рабочих отодвинул своего красноречивого друга, давая священнику возможность пройти.

Таким образом, о. Илиодору пришлось самому выслушать проповедь бедняков и посмотреть на жизнь их глазами. Эта необычная точка зрения так его заинтересовала, что он вернулся в ночлежные дома уже одетый в мирское платье. Изучая положение под видом мирянина, о. Илиодор понял, что его страна изнемогает от социальных недугов.

Потрясенный своими открытиями, он погрузился в глубокое молитвенное раздумье. «Я молил Бога просветить меня, указать мне путь к счастью и процветанию русского народа». Казалось, что именно духовенство должно повести паству по этому пути. «Россия нуждалась в революции, но революции, проведенной во имя Бога; да даже и во имя царя – революции против слабого дворянства, жестокой полиции, продажного суда».

Однажды вечером о. Феофан, зайдя в келью своего ученика, застал его в исступленной молитве «перед импровизированным алтарем». О. Илиодор заметил гостя лишь тогда, когда закончил свою «службу». Что это было? Во всяком случае, о. Феофан заключил, что его подопечный болен, и, положив руку ему на плечо, ласково попросил поехать на отдых в Сергиеву пустынь.

Здесь о. Илиодора ждали новые открытия. Сергиева пустынь граничит со Стрельной – дачным поселком аристократии. Поэтому насельники этого «самого аристократического монастыря в России» были в курсе всех придворных сплетен вплоть до самых грязных. «Переулок, по которому мы идем, – рассказывал о. Илиодору иеродьякон Авраам, – иногда в шутку называется "Морганатический переулок", потому что почти все его дома принадлежат морганатическим женам и любовницам русской царской фамилии».

За одно лето о. Илиодор из наивного юноши, сорившего пожертвованными деньгами у стен академии, превратился в проницательного пастыря, знающего всему цену. Месяцы, проведенные в Петербурге после академического курса, подготовили молодого иеромонаха к его будущему служению едва ли не лучше, чем предыдущие четыре года.

Характеристика

Наружность

О. Илиодор приступил к своему служению, будучи без малого 25 лет от роду. Самая активная политическая деятельность иеромонаха пришлась на ближайшие годы. Пожалуй, многих бед удалось бы избежать, если бы его более зрелые оппоненты делали скидку на его возраст.

Сам же о. Илиодор считал свою юность преимуществом перед противниками. Полемизируя с митрополитом Антонием (Вадковским), 26-летний иеромонах писал: «Мне кажется, – быть может, я в том и ошибаюсь, – самая моя молодость есть ручательство того, что я знаю чистое учение Христа, я действую согласно с этим учением в том именно, в чем обвиняют меня судьи и что, по мнению митрополита, происходит от моей молодости и неопытности. Дело в том, что я ведь человек свежий; меня не заела среда; я понимаю учение Христа, каковым оно является в святом Евангелии, а владыка митрополит имеет учение Христа, перешедшее, если так можно выразиться, чрез всю жизненную грязь…».

Однако через шесть лет Сергей Труфанов с сожалением признает, что по молодости «зарвался».

Казался он моложе своих лет. Его описывали как «почти юношу, с нежным красивым, женственным лицом, но с могучей волей». Словесные портреты 30-летнего о. Илиодора ничем не отличаются от более ранних: «несмотря на все пережитые невзгоды и неурядицы это по внешнему виду все тот же бурнопламенный и неутомимый юноша-монах».

Юношеский облик, долго его не покидавший, дал недругам повод для насмешек: «С внешней стороны Илиодор производит весьма оригинальное впечатление. Он моложав до крайности, кажется совсем мальчуганом, на которого невзначай надели монашеский подрясник и клобук и пустили гулять по свету без няньки».

Его наружность современники обычно определяли как «приятную», с «русским лицом», которое, по выражению одного почитателя, было «полно духовной красоты».

Правда, одному репортеру показалось, что красота эта – не природная, а создана монашеским одеянием о. Илиодора: «Без клобука его лицо плоско и неинтеллигентно. Клобук, скрывающий лоб, дает иеромонаху некоторую тонкость очертаний и уничтожает странное впечатление карандашной обрисовки его маленьких рысьих глаз». Однако через шесть лет отсутствие клобука не помешало другому репортеру восхищаться «мужественной красотой» повзрослевшего Сергея Труфанова.