Шпаги левой руки с опущенными дужками обыкновенно предпочитались, потому что при удачном отражении горизонтального удара такой шпагой можно было задержать, сломать или изогнуть неприятельское оружие. Но вскоре стали охотнее покрывать рукоятку высокой чашечкой (en berceau), которая давала руке такую же хорошую защиту, как и прекрасные испанские кинжалы, появляющиеся вместе с рапирой a panier. У некоторых же шпаг чашечки опускаются к клинку, чтобы захватывать оружие противника. Но каково бы ни было устройство гарда, наконечник клинка почти всегда образует более или менее глубокую выемку, помещающуюся на противоположной стороне кольца гарда, в которую упирается большой палец, потому что оружие левой руки никогда не держалось так, как ручка весла, то есть большим пальцем на головке рукояти, направленным вниз, когда вся рука и кисть вытягивались по прямой линии; напротив, большой палец всегда помещался на наконечнике клинка, а рукоятка держалась так, как обыкновенно держится шпага. По рисункам, встречающимся в сочинениях о фехтовальном искусстве данной эпохи, можно убедиться, что кинжал всегда держался именно этим способом.
Под именем
Швейцарские пехотинцы долго носили короткие кинжалы с широким и крепким клинком о двух лезвиях и концом, отточенным в острие. Очень удобная рукоятка такого оружия состоит из головки и гарда, форма которых соответствует форме трубки; она сделана из красного дерева и стальных полос и пластинок, полностью покрытых позолотой.
Деревянные ножны, обтянутые черным бархатом, покрыты сверху медью, где на фоне бархата, сквозящегося через ажур, выделяются семь очень выпуклых фигур солдат, бьющих людей в городском платье; затем фигуры медведя и льва, служащих символами Швейцарии, хищнические и жестокие нравы которой выставлены здесь как предупреждение для побежденных. Такие швейцарские кинжалы — описание относится к 1561 г. — совсем не редкость в коллекциях; они выбиваются штампами, которые, как можно судить, принадлежат работе людей большого таланта и напоминают прекрасные традиции нюрнбергских мастеров, традиции, которые мы снова находим в наконечнике ножен и которые возвращают нас к головкам прекрасных итальянских и немецких мечей эпохи Возрождения. Ножны этих кинжалов всегда снабжены, кроме того, маленьким ножом и шилом.
Прекрасный кинжал немецкого пехотинца, принадлежащий Луврскому музею, сделан весь из стали. Трубка в форме усеченного конуса покрыта филиграном (плетеная золотая и серебряная работа) и поддерживается четырьмя продольными витыми шнурками; наверху трубки возвышается ребристый колпак, образующий головку. Гард состоит из двух дужек и чашечки, опущенной к клинку; последний имеет сначала четырехугольную форму, а затем суживается в виде шила с острым концом. Стальные, вычеканенные ножны имеют полуцилиндрическую форму с плоской внутренней стороной, на которой находится рычаг (bielle) для привешивания их к поясу. Наконечник представляет шар, окруженный плоским обручем (collerette), и оканчивается внизу пуговкой в виде жемчужины. Другой кинжал (дага) тоже немецкий, принадлежащий тому же музею, имеет трубку витой, конусообразной формы; дужки идут наискось в противоположных направлениях; бороздчатый клинок имеет посередине желобок, который пресекается несколько ранее острия. Ножны из вычерненной стали, обильно украшенные, устроены так же, как и предыдущие, и оканчиваются большой, очень выпуклой оливкой, с четырьмя срезанными сторонами, которые окаймлены выпуклыми шнурками и покрыты украшениями. Полные ножны дают место двум ножам и шилам.
Все эти кинжалы носились за спиной в горизонтальном положении, пристегиваясь к портупее шпаги и имея рукоятку, обращенную в левую сторону.
Солдаты перестают использовать кинжал около середины XVII века, и в это же время окончательно забрасывается оружие левой руки, хотя испанцы и итальянцы используют его еще гораздо позднее.