Читаем Иллюстрированная история оружия. С древнейших времен до начала XIX века полностью

Шпаги левой руки с опущенными дужками обыкновенно предпочитались, потому что при удачном отражении горизонтального удара такой шпагой можно было задержать, сломать или изогнуть неприятельское оружие. Но вскоре стали охотнее покрывать рукоятку высокой чашечкой (en berceau), которая давала руке такую же хорошую защиту, как и прекрасные испанские кинжалы, появляющиеся вместе с рапирой a panier. У некоторых же шпаг чашечки опускаются к клинку, чтобы захватывать оружие противника. Но каково бы ни было устройство гарда, наконечник клинка почти всегда образует более или менее глубокую выемку, помещающуюся на противоположной стороне кольца гарда, в которую упирается большой палец, потому что оружие левой руки никогда не держалось так, как ручка весла, то есть большим пальцем на головке рукояти, направленным вниз, когда вся рука и кисть вытягивались по прямой линии; напротив, большой палец всегда помещался на наконечнике клинка, а рукоятка держалась так, как обыкновенно держится шпага. По рисункам, встречающимся в сочинениях о фехтовальном искусстве данной эпохи, можно убедиться, что кинжал всегда держался именно этим способом.


Дага в левой руке


Под именем стилетов, для которых Италия представляет нечто вроде монополии, следует подразумевать теперь маленькие городские кинжалы, носившиеся в сапогах, пристегнутыми к подвязкам, в рукавах или под курткой. Треугольный клинок этого оружия утончался постепенно, подобно острию циркуля, и делался, таким образом, крайне острым. Такие кинжалы были положительно самыми смертельными; их тонкое острие проникало через толстую одежду, и человек, сваленный и подмятый под колена своего противника, мог вытащить из сапога свой стилет и всадить его в живот врага.


Итальянские стилеты


Швейцарская дага (Парижский артиллерийский музей)


Швейцарские пехотинцы долго носили короткие кинжалы с широким и крепким клинком о двух лезвиях и концом, отточенным в острие. Очень удобная рукоятка такого оружия состоит из головки и гарда, форма которых соответствует форме трубки; она сделана из красного дерева и стальных полос и пластинок, полностью покрытых позолотой.

Деревянные ножны, обтянутые черным бархатом, покрыты сверху медью, где на фоне бархата, сквозящегося через ажур, выделяются семь очень выпуклых фигур солдат, бьющих людей в городском платье; затем фигуры медведя и льва, служащих символами Швейцарии, хищнические и жестокие нравы которой выставлены здесь как предупреждение для побежденных. Такие швейцарские кинжалы — описание относится к 1561 г. — совсем не редкость в коллекциях; они выбиваются штампами, которые, как можно судить, принадлежат работе людей большого таланта и напоминают прекрасные традиции нюрнбергских мастеров, традиции, которые мы снова находим в наконечнике ножен и которые возвращают нас к головкам прекрасных итальянских и немецких мечей эпохи Возрождения. Ножны этих кинжалов всегда снабжены, кроме того, маленьким ножом и шилом.

Прекрасный кинжал немецкого пехотинца, принадлежащий Луврскому музею, сделан весь из стали. Трубка в форме усеченного конуса покрыта филиграном (плетеная золотая и серебряная работа) и поддерживается четырьмя продольными витыми шнурками; наверху трубки возвышается ребристый колпак, образующий головку. Гард состоит из двух дужек и чашечки, опущенной к клинку; последний имеет сначала четырехугольную форму, а затем суживается в виде шила с острым концом. Стальные, вычеканенные ножны имеют полуцилиндрическую форму с плоской внутренней стороной, на которой находится рычаг (bielle) для привешивания их к поясу. Наконечник представляет шар, окруженный плоским обручем (collerette), и оканчивается внизу пуговкой в виде жемчужины. Другой кинжал (дага) тоже немецкий, принадлежащий тому же музею, имеет трубку витой, конусообразной формы; дужки идут наискось в противоположных направлениях; бороздчатый клинок имеет посередине желобок, который пресекается несколько ранее острия. Ножны из вычерненной стали, обильно украшенные, устроены так же, как и предыдущие, и оканчиваются большой, очень выпуклой оливкой, с четырьмя срезанными сторонами, которые окаймлены выпуклыми шнурками и покрыты украшениями. Полные ножны дают место двум ножам и шилам.


Немецкие даги (Луврский музей)


Все эти кинжалы носились за спиной в горизонтальном положении, пристегиваясь к портупее шпаги и имея рукоятку, обращенную в левую сторону.

Солдаты перестают использовать кинжал около середины XVII века, и в это же время окончательно забрасывается оружие левой руки, хотя испанцы и итальянцы используют его еще гораздо позднее.

III. ОРУЖИЕ С ДРЕВКОМ И МЕТАТЕЛЬНОЕ

Перейти на страницу:

Все книги серии История войн и военного искусства

Первая мировая война
Первая мировая война

Никто не хотел, чтобы эта война началась, но в результате сплетения обстоятельств, которые могут показаться случайными, она оказалась неотвратимой. Участники разгоравшегося конфликта верили, что война не продлится долго и к Рождеству 1914 года завершится их полной победой, но перемирие было подписано только четыре с лишним года спустя, в ноябре 1918-го. Первая мировая война привела к неисчислимым страданиям и жертвам на фронтах и в тылу, к эпидемиям, геноциду, распаду великих империй и революциям. Она изменила судьбы мира и перекроила его карты. Многие надеялись, что эта война, которую назвали Великой, станет последней в истории, но она оказалась предтечей еще более разрушительной Второй мировой. Всемирно известный британский историк сэр Мартин Гилберт написал полную историю Первой мировой войны, основываясь на документальных источниках, установленных фактах и рассказах очевидцев, и сумел убедительно раскрыть ее причины и изложить следствия. Ему удалось показать человеческую цену этой войны, унесшей и искалечившей миллионы жизней, сквозь призму историй отдельных ее участников, среди которых были и герои, и дезертиры.

Мартин Гилберт

Военная документалистика и аналитика
Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима
Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима

Борьба с терроризмом и сепаратизмом. Восстания и мятежи. Превентивная война. Военизированная колонизация. Зачистка территорий.Все это – далеко не изобретения ХХ и ХХI веков. Основы того, что мы называем «искусством войны» сегодня, были заложены еще гениальными полководцами Греции и Рима.Мудрый Перикл, гений Пелопоннесской войны.Дальновидный Эпаминонд, ликвидировавший спартанскую гегемонию.Неистовый Александр, к ногам которого царства Востока падали, точно спелые яблоки.Холодный, расчетливый и умный Юлий Цезарь, безошибочно чувствующий любую слабость противника.Что нового каждый из них привнес в искусство военной стратегии и тактики, чем обессмертил свое имя?Об этом – и многом другом – рассказывается в увлекательном сборнике под редакцией известного специалиста по античной военной истории Виктора Д. Хэнсона.

Виктор Хэнсон , Коллектив авторов

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары