Иллюстрированная история религий

Многие истины, о которых Будда умолчал перед своими учениками, составляют без сомнения, его взгляды на проблемы метафизического характера, которыми занимались тогда все образованные люди: вопросы о происхождении, о возникновении и уничтожении мира и т.д. Он не хотел высказывать этих взглядов, потому что он не считал их спасительными и не имел нужды излагать их своим ученикам, ибо они могли очень хорошо понять из коротких изречений его учения все направление его мысли. Но что говорится для индусов в четырех словах, то для нас остается рядом загадок, пока мы не знаем образа того мира, который в виде подразумеваемого предположения составляет общий фон всего учения. Будда, как индус, имел обычные представления об устройстве Вселенной, которые мы знаем из брахманских писаний; в некоторых взглядах о душе, жизни и существовании он, однако, весьма значительно удаляется от своих современников; в известной мере мы можем составить себе понятие об этой философии Будды из метафизических книг канона (Абхидхарма), которые, правда, исходят не от Будды и не относятся к его времени, но которые, конечно, заключают в себе его мировоззрение и необходимы нам для уяснения его учения.

Только в качестве внешней рамки мы ставим в начале космологию буддистов. Она не имеет непосредственной связи с учением, но столь отлична от нашего представления о мире, что нам необходимо вкратце сказать о ней как о подкладке буддийских воззрений на жизнь. На земле, представляющей цилиндрический диск, возвышается как срединный пункт из глубины моря гора Меру, в 300 000 миль высоты и глубины, окруженная семью концентрическими кольцеобразными морями и столькими же кругами гор, разделяющими моря (колоссальными "золотыми горами"). Снаружи от последней горной цепи находится то море, которое доступно взорам людей, на нем лежат четыре мировые острова. Срединный пункт "треугольного острова", к которому принадлежит Индия, составляет дерево Будды. В недрах земли, которая держится в пустом пространстве, находится восемь адских пещер (Naraka), обитатели которых, живущие по меньшей мере 1600 000 лет, беспрестанно и страшно мучаются, терзаются, раздробляются, кипятятся, поджариваются и все-таки трепещут от страха смерти. Над землей возвышаются шесть небес, принадлежащие богам (Devaloka), выше них опять двадцать небес Брамы; чем выше небесная сфера, тем легче и духовнее в ней жизнь, тем меньше там находится материи, органов, представлений и способностей человеческой жизни. В последних четырех Brahmaloka нет больше никаких образов (тел) и никаких возрождений; здесь блаженные уже вкушают нирвану. Такая система небес с землей и ее преисподними образует в совокупности Вселенную (cakravala), и таких вселенных в неизмеримом пространстве существует бесконечно много.

Еще колоссальнее становится картина мира в учении о мировых периодах. Как возникла каждая вселенная, так же через некоторое время она и погибает, и в бесконечном ряду следуют один за другим мировые века (kalpa). Вообще буддийское мировоззрение во всех отношениях носит в себе элементы чудовищно громадного и беспредельного: колоссальные величины, бесчисленность миров, головокружительный ряд бесконечностей, который образует течение времени, и все это без начала и без конца, все представляется в состоянии возникновения и исчезновения, и на этой сцене, согласно взгляду буддистов, разыгрывается драма жизни.

Хотя буддизм и населяет небо бесчисленными богами, однако эта религия в своей основной идее совершенно атеистическая. Девы – такие же существа, как и все другие; они подвержены общему изменению вещей, и на них следует смотреть только как на добавочные фигуры, которые своим согласием и подчинением должны еще более возвышать чудесность Будды и его совершенных: "…велик Брама, но что значит он в сравнении с одним из сынов совершенного". Но атеизм буддизма, как бы решителен он ни был, все же не составляет положительного тезиса этого учения или догмата веры. И здесь также мы имеем дело с невысказанным, подразумеваемым предположением; о боге в собственном смысле в буддизме вовсе нет и речи, нет для него и места. В этом буддизм сходится с философией Санкьи, а по отношению к брахманизму вместе с его философией Веданты стоит в решительном противоречии. Он не знает ни Брамы, ни Атмана как мирового духа, вообще никакого существа, которое утверждалось бы само собой и через которое существовали бы вещи. В буддизме нет прочной опоры для существования, нет и настоящего бытия; все находится в движении и изменении, все возникает и погибает; очень верно указано было то характерное противоречие между брахманизмом и буддизмом, что "брахманская метафизика во всяком возникновении усматривает бытие, а буддийская во всяком кажущемся бытии видит лишь возникновение" (Ольденберг).