Иллюстрированная история религий

Согласуясь в этом атеизме с учением Санкьи, буддизм, однако, чрезвычайно далеко стоит от положительных утверждений этой философии. Буддист не желает ни в "веществах", ни в "душах" искать субстанциальной сущности вещей; он вообще не желает рассуждать о какой бы то ни было субстанции, и реализм, который дает философии Санкьи столь определенный отпечаток, совершенно исчезает в метафизике буддистов; скорее можно столь же верно говорить об их акосмизме, как и об их атеизме, по крайней мере, поскольку они не желают знать о мире самом в себе.

Таким образом, в буддизме не признается ни духовной, ни материальной "сущности действительного бытия", что согласуется с уклонением его от всякого метафизического утверждения; это отвращение от философии идет даже еще далее: запрещено говорить о бытии, точно так же как и о небытии; ересь – считать мир как бесконечным, так и конечным и говорить о вечности и невечности. Столь же далек буддизм от "почитания ничтожества", как думали его охарактеризовать. Отрицание, которое вполне господствует в этой религии, состоит в отречении от многих положительных состояний и утверждений, а не в какой-либо особой теории отрицательного.

Что же остается при таком многоотрицающем мировоззрении? Формы и причины, отвечает буддист; но его понятия в этом случае невозможно передать одним словом. Санкары, что обыкновенно переводят словом "образы", суть прежде всего чисто психологические состояния сознания, преходящие настроения или виды духовной деятельности, которые возникают путем образования их из наших впечатлений и предрасполагают к хорошим или дурным поступкам. Исходя из этого психологического понимания, понятие санкары, по-видимому, распространяется на все существующее, так что все вещи, как таковые, рассматриваются в смысле понятий, возникающих и исчезающих. Впрочем, каждый санкара есть всегда член известного причинного ряда, результат предыдущих состояний, бывших или в этом, или в одном из прежних существований, и причина будущих действий. Поэтому санкарам соответствует другое основное положение буддийской метафизики: закон причинности. Дхамма (закон), как он называется, следует понимать не как физический принцип причинной зависимости, но как нравственный мировой порядок, как принцип возмездия. Всякое деяние приносит свои плоды и в силу закономерности вещей приводит к новым деяниям, к новым состояниям, к новым формам существования, как физическим, так и духовным, – короче говоря, к новым санкарам. Дхамма есть норма, согласно которой создаются образы, санкары суть формы, в которых осуществляется закономерность.

Пагода Великого Будды

Эта тесная связь обоих понятий приводит к тому, что они мало-помалу сливаются; то и другое становится выражением сущности вещей или самих вещей, выражением всего, что есть в мире или, лучше сказать, всего, что совершается в мире. Как телесные, так и духовные формы развития, все ощущения, все представления, все состояния, все, что существует, т.е. что происходит, – все это есть дхамма, все это – санкара. Таким образом, истинное понимание обоих понятий возможно, лишь если их брать в соединении с основным понятием буддийской метафизики, с карманом; но чтобы подойти к этому понятию, мы должны сначала рассмотреть учение буддизма о душе.