Иллюзии

Виктор Кинкейд родился одиннадцатого ноября, в тот самый день, когда Чейза нашли на рассвете возле маленькой церквушки. Чейз до сих пор думал, что он родился десятого или даже девятого ноября. Он всегда представлял себе, всегда надеялся, что ему был хотя бы один день от роду, когда родители оставили его, что они хоть немного переживали, приняв решение бросить его на произвол судьбы.

Но теперь он знал правду. Ему было всего несколько часов, когда родители от него отказались.

У родителей даже не было времени решить, что он достоин того, чтобы его оставили — или любили.

Глава 3

— Ты — ублюдок!

Услышав эти слова, произнесенные сквозь зубы, Чейз вскинул голову, встретился с прекрасными злыми глазами Ванессы и задумался над ее словами. Всю свою жизнь он был уверен, что так и есть на самом деле — ведь ублюдками называли в старину незаконнорожденных детей.

Будучи брошенным сиротой, он часто в своих мечтах создавал образы исчезнувших родителей. Люди, которые проводили каникулы на уединенных виллах в Кап-Ферра, были богатыми, известными аристократами. Воображение Чейза никогда не причисляло себя к ним. Без всякой тени сожаления он решил, что принадлежит к роду бедняков. Его родители были молодыми любовниками, которые жили в Сен-Жан, рыбацкой деревушке, гнездившейся в маленькой бухточке среди скал полуострова. Его мать была барменшей или цветочницей, а отец рыбаком. Они любили друг друга, любили глубоко и мечтали пожениться… но этот чудесный день так и не наступил. Вместо этого наступил день, когда утлая рыбацкая лодка его отца не вернулась из моря. Его мать была молодой, бедной, испуганной и убитой горем. Кто мог винить ее за то, что она оставила его в маленькой церквушке одного ночью? Она знала, что его найдут, позаботятся и…

С годами фантазия, которая позволяла покинутому и нелюбимому сироте любить своих родителей, становилась все более изощренной. Его отец на самом деле не погиб в море, а просто заблудился. Он вернулся в деревушку и как только встретился с женщиной, которую любил, они вместе отправились в сиротский приют спасать своего любимого сына.

Фантазия, что наступит день и его любящие родители найдут его, помогла ему выжить в жестокой жизни его детства. Он поклялся, что будет ждать их вечно, и временами только эта клятва и помогала ему жить. Но с каждым минувшим годом реальность его жизни становилась все более жестокой и радостная надежда его фантазии постепенно исчезала, а когда ему исполнилось тринадцать лет, он понял, что уже больше не может ждать, когда его наконец найдут. Он понял также, что должен спасать себя сам, потому и убежал, оставив в прошлой жизни свои фантазии и свои надежды.

Много раз красивая женщина говорила Чейзу Карлтону: «Ты ублюдок». И до сего момента он верил, что это так. Но сейчас он знал, что это всего лишь полуправда, точный портрет его холодного, если не сказать жестокого сердца, но это никак не связано с его происхождением. Он был законным сыном богатых и известных родителей, которые могли бы оставить его у себя, но почему-то не сделали этого.

Буря, поднявшаяся в его душе, никак не отразилась в его глазах. Чейз не мог позволить себе этого. Он с ледяным спокойствием оценивающе оглядел сердитую женщину, соблазнительно одетую в золотую парчу. Он забыл о назначенной встрече с Ванессой в оперном театре просто потому, что надолго погрузился в воспоминания о своей жизни, заново переживая ужасы и боль прошедших лет.

— Сколько сейчас времени?

— Почти одиннадцать. Я прождала до самого антракта, прежде чем отправиться к тебе.

Чейз поднялся с постели и с изяществом пантеры направился к ней.

— Мои намерения были самыми лучшими, — проговорил он голосом мягким, соблазнительным, но без тени раскаяния. Сейчас его серые глаза были холодны как лед, приказывая ей прекратить раздражаться и обещая взамен необузданную страсть, если она подчинится его приказу.

— Я ненавижу тебя, — заявила Ванесса мужчине, который насмехался над ней, давая понять, что не позволит ей прибрать себя к рукам, и в то же время напоминая, что могут его талантливые губы, руки и тело, если она захочет его.

Она почувствовала его обещанные ласки, ощутила прилив собственного желания еще до того, как его сильные гибкие пальцы дотронулись до ее лица.

— Я ненавижу тебя, — прошептала она, сгорая от жгучего желания.

— Я знаю, — ответил Чейз, и его требовательные губы нашли ее рот.

У него промелькнула мысль: «Я заслуживаю, чтобы меня ненавидели», — но он быстро ее подавил. Сейчас ему нужно было лишь одно — убежать от собственных мыслей.

Сегодня ночью он окунется в удовольствие. А завтра?

Завтра он будет мучительно ждать информацию, которая должна поступить от Джека Шеннона. А когда она поступит, он с жадностью прочитает ее, чтобы знать все подробности из жизни его брата-близнеца. А четыре недели спустя он выйдет в море как Виктор Кинкейд… и попадет в объятия убийцы.