Иллюзии

— Но разве ты не помнишь, как отправился поплавать на «Морской богине», а затем получил удар кливером по голове?

— «Морская богиня». Название мне знакомо, но…

Серые глаза Чейза пристально смотрели в ее изумрудные. Она пока еще не знала, до какой степени амнезия захватила его мозг. Он видел, как она боится, что он вспомнит тот вечер, затем страх сменился явным облегчением, когда она поняла, что он ничего больше не помнит. Стараясь подавить охватившую его ярость, Чейз ровным голосом спросил:

— Ты сказала, что я получил удар кливером? Звучит как-то неправдоподобно. Неужели такое могло случиться, Джиллиан?

— Этого я не знаю.

— Ты не знаешь? Разве тебя там не было?

— Нет, — удивилась она. «Меня там не было, но ты, вероятно, думал обо мне. Думал о тех ужасных словах, которые я тебе наговорила, и от этого ты чуть не погиб». — Чейз, может быть, ты хоть что-нибудь помнишь?

Страх Джиллиан не прошел. Но сейчас Чейз видел в ее глазах такую безмерную грусть, что где-то в глубине души он почувствовал странное желание — утешить ее.

«Ты хочешь утешить убийцу? — язвительно проговорил его внутренний голос. — Не волнуйся, эта печаль долго не продлится. Как только ты увидишь в ее глазах облегчение, когда она услышит, что ты ничего не помнишь о том вечере, тебе захочется ее убить, а не утешить. Продолжай. Скажи ей. И посмотри, что будет, когда ты скажешь».

— Я ничего не помню о том вечере.

Вот оно, облегчение! Но оно промелькнуло и исчезло, а на его место пришел не триумф победителя, а что-то похожее на беспокойство и любовь… к нему.

Джиллиан Кинкейд хранила важную тайну о том вечере, когда умер его брат. Лейтенант Джек Шеннон знал об этом, а теперь об этом знает и Чейз Карлтон.

Но была ли эта тайна связана со смертью? Чейз понимал, что вопрос шел от сердца, его одинокого, израненного сердца, которое всю жизнь стремилось к иллюзорной мечте. И вот оно ожило — избавилось от соблазна.

Может, его брат-близнец тоже поддался этому соблазну? Может, это было его слабостью, фатальным желанием любить, быть любимым и видеть любовь в этих изумрудных глазах?

— Ты должна рассказать мне все о том вечере, Джиллиан. Ты должна рассказать мне о многом. Дело в том, что я помню себя совсем больным на той рыбацкой лодке, но до этого не помню ничего.

— Ты помнишь меня.

— Да, твое имя и лицо. — Слабость, возникшая в его душе, исчезла, уступив место холодной упорной силе, которая была так хорошо известна Чейзу. — Я знаю, что мы оба Кинкейды, но не знаю, кто ты такая и состоим ли мы в родстве? Ты моя сестра?

«Ты такой жестокий, Чейз Карлтон!» Это обвинение Чейз часто слышал от красивых женщин, которые были его любовницами. Они никогда не обвиняли его в физической жестокости, но, исключая постель, он всегда был холоден и неуправляем. Любовницы Чейза отвечали на его жестокое безразличие гневом, но никогда не позволяли себе распускать руки, так как инстинктивно чувствовали, насколько он опасен. К тому же, хотя они разделяли с ним страсть и желали его, они были достаточно умны, чтобы подвергать опасности свои сердца.

Но сейчас его опасные слова вызвали боль, а не гнев и незнакомую ему нежность, которая только и могла его утешить.

«Не будь дураком, — приказал трезвый ум мягкому сердцу. — Не позволяй ей себя одурачить».

— Кто ты, Джиллиан?

Красивая головка опустилась под тяжестью его грубых слов, и Чейз неожиданно для себя посмотрел на ее руку, левую руку. На этой руке сверкало традиционное обручальное золотое кольцо, украшенное россыпью бриллиантов и изумрудов.

Ее правая рука быстро прикрыла левую, голова поднялась, и Чейз увидел в ее глазах муку и просьбу о прощении.

— Я твоя жена, Чейз. Я твоя жена.

Глава 13

Клаудиа, Брэд и Джек сидели в комнате ожидания, когда Джиллиан принесла новости.

— Он пришел в сознание, — сообщила она.

— Действительно пришел? Ни горячки, ни бреда?

— Да, действительно пришел, но…

— Но — что?

— Он узнал меня и знает мое имя, но не помнит, состоим ли мы в родстве.

— Что?

— Более того, Брэд, он действительно не помнит ничего, за исключением того, что его держали в рыбацкой лодке, а потом он как-то оказался на острове. — Повернувшись к мачехе, Джиллиан спросила: — Но он ведь все вспомнит, правда, Клаудиа?

— Дорогая, он только что очнулся, — проговорила Клаудиа с ласковой улыбкой. — Мы знаем, что в день несчастного случая он получил серьезную травму головы, у него сломаны ребра, он находится в непрерывной боли — все это говорит о том, что пока рано делать какие-то прогнозы. С такой серьезной раной, как у него, часто возникает ретроградная амнезия на какие-то события, а также минуты, часы и даже дни, предшествующие ей.

— Но ведь это не на всю жизнь?

— Это было бы очень странно.

— И ужасно, — добавила Джиллиан, посмотрев на лейтенанта Джека Шеннона. — Пожалуйста, не делайте его положение еще ужаснее, рассказав ему о ваших выводах, лейтенант.