Иллюзии сада камней

– Ася, а тебе что? Я сам с ним разберусь, – Глеб недовольно поджал губы, – в конце концов, никто чужой не полезет. Вспомни, сколько молодых деревьев было выкопано.

– Так он сам же теперь их и продает! И дружков приводит. Там теперь притон.

Глеб раздраженно пожал плечами, разговор продолжать не стал. Ася поняла, что Вову он решил оставить на даче, и страшно представить, во что он превратит место, которое ей так нравилось. Этот небольшой, стоящий цоколем в горе дом был ей дорог. Только там она могла побыть одна, спокойно занимаясь своими растениями. Там ее никто не дергал по мелочам, не указывал, как жить. Именно там, несмотря на то, что это была собственность ее мужа, она чувствовала себя полной хозяйкой – только потому, что мужу эта дача была не нужна. Добираться было тяжело – четыре километра пешком, из которых два в гору. Участок находился на склоне, был укреплен террасами, везде ступеньки. Вроде, неудобно. Но его расположение – в глубокой балке – делало это место уникальным. С двух сторон возвышались крутые холмы, закрывающие горизонт, участок казался защищенным. Ася давно заметила, что здесь присутствовала совершенно особая аура спокойствия, несвойственная городу. Будто где-то рядом, под землей, проходил базальтовый разлом, и оттуда поднималась вверх, к поверхности, сокровенная энергия земли, поглощающая все дурное. Конечно, это были фантазии, но здесь Ася чувствовала удивительный душевный комфорт.

И вот теперь, назло ей, Глеб поселил в этом священном месте Вову-Болвана, личность грязную, похабную, насквозь порочную. Это означало, что очень скоро она потеряет последнюю маленькую отдушину, где можно было прятаться и просто молчать, наслаждаясь природой. Где можно было хотя бы недолгое время побыть с собой в ладу, отдыхая и набираясь сил.

На следующий день Ася снова отправилась пешком на дачу, она была настроена решительно. Дом оказался закрыт на внутреннюю задвижку, хотя на часах – одиннадцать утра. Она долго колотила в дверь – ногами, палкой. Наконец, послышалось какое-то движение, задвижка щелкнула, на пороге показался Вова – голова всклокоченная, глаза осоловевшие, морда раздутая, красная. Видно было, что вечером он пил, и немало. Видимо, назло ей. Ася вошла в дом, сморщилась от вони протухшей рыбы и какого-то особого перегара, свойственного запойным алкоголикам.

– Что? – кажется, Вован даже разговаривать был не в состоянии.

Ася прошлась по комнатам, вернулась к порогу.

– И долго ты будешь пить?

– А что такое, – Вован выставил грудь колесом, – благодетель разрешил, и я тут ох-храняю!

– Что охраняешь? Где инструмент? Где моя клубника? – Ася стала надвигаться на него, к горлу подступил ком, готовый выплеснуться приступом ярости.

Вова чуть отступил, замахал руками.

– Ну-ну, потише, Ася Владимировна, не вы тут хозяйка. Идите хозяйничайте в свой дом. Что благодетель скажет, то и будет. А пока – ох-храняю, пользу несу. Вон, полку даже прибил.

– Значит так, хранитель, – Ася подошла к нему вплотную, несмотря на ядреный перегар, – ты знаешь, где я тренируюсь. Я, может, и не хозяйка, но завтра ты это объяснишь моим бойцам, которых я приведу с собой. Я обещаю тебе поломанные ребра, отбитые яйца и вывороченную челюсть. И это в лучшем случае. Захочешь жаловаться Глебу? Пожалуйста! Только лечиться будешь за свой счет. Понял?

Вован гаденько усмехнулся.

– Понял.

– На то, чтобы убраться отсюда, даю сутки.

Ася, взбешенная до предела, выскочила из вконец загаженного дома, быстро направилась домой – оставаться на участке и что-либо делать она была не в состоянии. Вова своим присутствием, казалось, отравил даже воздух вокруг. Она даже не заметила, как пробежала долгие четыре километра – ее колотило от возмущения. Самое обидное, что муж был не на ее стороне. А когда он вообще был на ее стороне? Да, в общем, никогда. Поэтому она решила отстаивать свое право самостоятельно и до последнего – этот потерявшийся в холмах маленький дом за городом ей был нужен, как воздух.

На следующее утро Ася снова пришла на дачу, решительно открыла калитку. В руках она держала огромный корявый сук, который подобрала по дороге. Зачем она его взяла в руки, сама не поняла – может, потому что не знала, что делать дальше. И боялась Молдавана – что ему могло прийти в голову, один бог ведает. А вдруг у него кто-то из дружков? Он вполне мог подготовиться к обороне.

Из летнего туалета, застегивая ширинку, показался Вован. Харя его была безмятежной, благостной, он явно наслаждался жизнью. И вдруг он увидел Асю –напряженную, с дубиной в руках. Неизвестно, что произошло в тот момент в его пропитых мозгах, но Вован крякнул, некрасиво присел и опрометью бросился на другую сторону участка. Там он, забирая руками, перевалился через сетку-рабицу, тяжело плюхнулся на землю и, подскочив, пустился наутек, будто за ним гнались все бойцы Асиной школы каратэ.