Иллюзия бессмертия (СИ)

— Это почему? Ты, как я посмотрю, в этом болоте неплохо себя чувствуешь, — криво усмехнулся Грайд.

— У меня просто не было другого выбора, но у тебя он есть. Пользуйся дарованным тебе свыше шансом, живи и радуйся каждому прожитому дню.

— Да уж… Живи и радуйся… — не без иронии ответил темный маг. — Легко так говорить, когда тебе даровано бессмертие.

— Думаешь, это бесценный дар? Бессмертие — это иллюзия жизни, — хрипло проронил одарин. — Ты получаешь почти все, что пожелаешь — и в то же время практически все теряешь: тех, кого любил ты, и тех, кто любил тебя. Друзей, питомцев, привязанности… Время стирает их своей безжалостной рукой, а ты все живешь, вечно ступая по дороге боли и потерь. Один на один со своей памятью…

Грайд гулко сглотнул и непроизвольно отшатнулся от Первого стража, взирая на него теперь с откровенной жалостью:

— Прости, я как-то никогда не думал об этом в подобном ключе.

— А ты подумай, — напуская на лицо маску непробиваемой холодности, высоко приподнял бровь Айт. — Хорошо подумай, прежде чем еще раз захочешь стать темным одарином.

— Да нет, — замотал головой парень. — Я уж лучше к нему в услуженье пойду, — кивнул на затихшего Кина он, — у них там, в Ривердоле, все же повеселее, чем у вас в Темной Башне, да и место мне при дворе теплое обещали. Правда, лохматый?

Грайд шутливо толкнул плечом Кина, и тот, пнув его в ответ, не без удовольствия парировал:

— От лохматого и слышу.

Улыбаясь, Айт двинулся дальше, на ходу приказав парням:

— Не отставайте. Большую часть пути мы за ночь преодолели, но времени у нас в обрез. К обестине надобно до башни добраться. Моргана медлить и ждать удобного для нападения момента не будет.

* * *

К сваору* мужчины вышли к воротам портового города Гродж, являющегося крайней точкой на мысе Фарси. Именно отсюда по морю быстрее всего можно было попасть на Клепларнийский полуостров, где и находились Темные Врата — цитадель одаринов.

Грайд, опасаясь быть узнанным кем-то из шатающихся по городу дриммов, сразу предусмотрительно пониже натянул на голову капюшон, а Кин, впервые попавший в большой город, плелся по его узким улицам с разинутым ртом.

Айту то и дело приходилось подталкивать парня в спину, дабы тот не отстал или не затерялся где-нибудь в толпе.

У вылинявшей от ветра и дождей деревянной вывески с вырезанной на ней жареной бараньей ножкой одарин остановился. Потянув на себя скрипучую дубовую дверь, они вошли в небольшую городскую харчевню, насквозь пропахшую запахом жареного мяса, дымом и кислым бургасом.

Обычно в таких заведениях людно становилось к обестине и поудани, но сейчас в полутемном помещении сидело не меньше десятка дриммов, и первым желанием Айта было побыстрее выйти обратно на улицу. Помешал ему это сделать отчаянный крик молодой подавальщицы, которую бесцеремонно схватили подвыпившие молодчики да бросившийся на ее защиту грузный хозяин харчевни, чья попытка отбить девушку у распоясавшихся подонков была остановлена вытянутыми из ножен мечами.

— Отпустите дочку, Темной Матерью заклинаю, — взмолился мужчина, с ужасом глядя, как дриммы, лапая и задирая юбки, растягивают на столе бьющуюся в истерике дочь. — Берите все, что хотите. Денег дам. Еды. Только не трогайте ее.

— Ты нам девок обещал, — выкрикнул один из дриммов. — Нет девок — сойдет и твоя дочка.

— Я ничего вам не обещал. У меня приличное заведение, вы же видели вывеску при входе.

— Старая у тебя вывеска. Не видно на ней ничего, — загоготали мужчины, не собираясь отказываться от своей гнусной затеи, и в этот момент громкий рокочущий голос Айта испортил им все веселье:

— Немедленно отпустите девушку.

Достав из-за пояса кнут, одарин задвинул себе за спину едва сдерживающего оборот Кина и выжидающе замер в уверенной стойке.

— Ты кто такой? Как смеешь приказывать слугам Ее Величества? А ну, взять его, — крикнул старший по званию среди присутствующих. Но стоило двоим дриммам броситься к Айту, как кнут его свистящим кольцом взвился вверх, а потом безжалостно обрушился на головы нападающих.

Одному из них одарин до кости рассек лицо, а другому удушающим приемом обвил кнутовище вокруг шеи и, подтянув дримма к себе, вынудил того встать на колени.

В глазах хрипящего мужчины отразилось понимание происходящего, когда пальцы Айта сомкнулись на его горле, и кривящихся губ Первого стража коснулась жесткая улыбка:

— Так ты, значит, не видел, что на вывеске этой харчевни нет привязанной красной ленты?

Дримм что-то замычал, отчаянно мотая головой, но по лицу его уже ползли черные трещины, а кончик носа проваливался все глубже в череп, являя собой жуткое зрелище.

За считанные секунды дримм осыпался под ноги одарина серым пеплом, а его притихшие от страха товарищи наконец поняли, на кого нарвались, отпустив плачущую девушку и пятясь к черному ходу.

Вот только это их уже не спасло.

Не сговариваясь, Грайд и Айт выбросили темные квадры, снесшие головы не успевшим пригнуться остальным дриммам, и когда в харчевне повисла давящая тишина, одарин хмуро зыркнул на сжимающего в объятьях дочку хозяина заведения и кивнул головой в сторону окон: