Иллюзия детской игры

Минотавриха оборачивается, окидывает меня злобным взглядом, но затем видит спеленутого Ольриха, и ее глаза загораются: «О, какой милый маленький монстрик! У него ваши глаза. Как жаль, что малютке приходится посещать такое место. Я бы за тысячу лет не подумала, что окажусь здесь, но муж связался не с теми компаньонами. Послушайте меня: если решите вести дела с орзовскими брокерами, всегда требуйте письменные квитанции!»

«Следующий!» — кричит нуль-маг.

Минотавриха поворачивается и делает шаг вперед, раздраженно встряхивая гривой. «Джитка Вотис на свидание к Гримбли Вотису».

Маги подзывают ее и начинают привычную работу по обнаружению и нейтрализации колдовства. С этой частью проблем не возникает, но при личном досмотре они находят бутылку.

«Как она туда попала? — кричит минотавриха. — Это не мое!» Все ближайшие маги надвигаются на нее, кроме ведалкен: она зевает и пропускает нас вперед, в то время как минотавриха пытается насадить на рога любого, кто приблизится к ней.

«Простите, что вашему малышу пришлось смотреть на это, — говорит нуль-магичка, рассеянно накладывая на меня заклинание. — Вы не поверите, сколько всяких штук народ пытается сюда протащить». Она щекочет подбородок Ольриха. Я придавливаю его тяжелым взглядом, пока он не издает очаровательное хихиканье. «Спиртное, заколдованное оружие, зелья. И тому подобное. Но все, что мы проморгаем, обнаружат маги-предвидцы. Пусть хоть кто-то только подумает о том, чтобы прорваться сюда с магией, мы закроем всю эту богадельню за двадцать секунд!»

Она похлопывает Ольриха, а я изо всех сил стараюсь не думать о том самом, спрятанном известно где. Если желудок Ольриха достаточно крепок для того, чтобы удерживать его бесовскую похлебку, возможно, и магии будет трудновато выбраться оттуда.

Наконец нас пропускают. У меня вырывается вздох облегчения, но прежде чем мы успеваем сделать хоть пару шагов, к нам обращается еще один маг: «Вы двое. Подождите-ка минутку».

Он подходит к нам и сует в руки Ольриха книжку. Книжку-раскраску: «Разрывая круг языческих поколений». На обложке изображен гигантский карикатурный Ракдос под пятой безупречно одетого ведалкен, явно похожего на Баана. «Азориус всецело привержен обучению нового поколения в традициях всеобщего правосудия, независимо от того, в каком болоте оно родилось», — он раздает раскраски всем детям, пришедшим навестить своих родителей-заключенных, и я поражаюсь их количеству.

Ольрих начинает рвать книгу напополам, но я забираю ее: «Не надо. Всему есть своя причина. Будь начеку. Мысли ясно».

«Ладно. Но клянусь, если хоть кто-нибудь ущипнет меня за щеку, я ему лицо обглодаю».

Я так долго жил «сегодняшним днем», что мне требуется некоторое время, чтобы осознать это чувство, крутящее живот. Вину. Раскаяние. Давящее понимание неправильности ситуации. Зита сидит за столом напротив меня, тонкий бледно-голубой магический глянец препятствует физическому контакту.

«Как у тебя дела? — спрашиваю я. — Они с тобой хорошо обращаются?»

Она кивает: «В целом здесь все в порядке. Кормежка достойная, а стража достаточно вежлива. А еще я друзей завела».

Вздох облегчения дается мне тяжело: «Рад слышать. Обычно рассказывают ужасные вещи. . .о нечеловеческих условиях, рабском труде, жестокости».

Зита улыбается, но взгляд ее блуждает где-то далеко: «Только не в Удзеке. Я спокойно отсижу свой срок, день за днем, чтобы будущее не начало казаться иллюзией».

^{Art by: Randy Vargas}

Я настораживаюсь. Иллюзия. Наше с ней стоп-слово. Ничего здесь не в порядке. Стража наверняка заставляет заключенных хорошо отзываться об условиях содержания и прочей ерунде. Я должен спасти Зиту прямо сейчас, но если мы высвободим магию Кровавой Стычки, все это место изолируют за несколько секунд, а мы останемся внутри.

«Зита, клянусь, я вытащу тебя отсюда, — шепчу я. — Я найду способ».

Она медленно кивает, а потом опускает взгляд на Ольриха: «Как поживает наш пупсик?»

Ольрих открывает рот, чтобы обматерить ее, но я сую ему под нос раскраску. «Вот, — говорю я, — займись-ка этим, сынок». Он раскрывает книжку, бросает взгляд на следующую картинку, рвет ее на мелкие клочки и запихивает их в рот.

Зита быстро оглядывается, а потом тянется сквозь магический барьер. Девушка скрипит зубами, когда ее тело пронзают электрические разряды. Она касается раскраски, и изображенный на странице солдат Азориуса оживает.

«Не трогать!» — над Зитой возвышается стражник.

Она вскидывает руки: «Простите, простите. Я просто хотела коснуться сыночка. Очень по нему скучаю».