Иллюзия греха

Значит, дождался! Не зря, все было не зря, почти неделю он притворялся, корчил из себя крупного специалиста по восстановлению памяти у травмированных детишек, пил чай с медсестрами, рассказывал им разные интересные байки про мнемотехнику и учил простейшим приемам запоминания. Вид искалеченных детей, их страдающие глазки не давали ему покоя, когда Доценко приходил домой. По утрам он вставал с тяжелым сердцем и готов был отдать все, что у него есть, только чтобы не идти туда снова и не видеть малышей, лежащих в корсетах, в гипсе, под капельницами. Но все равно одевался и шел. Потому что был шанс, хоть и небольшой, что мужчина, который убил Екатерину Бенедиктовну Анисковец, монахиню сестру Марфу, медсестру Алю Мырикову, а может быть, и спившуюся экс-певицу Елену Романовскую, так вот, был шанс, что этот самый мужчина может появиться в больнице, где лежат Терехины. Он навещал детей на протяжении всех шести лет, что прошли после трагедии в их семье. И он прекрасно понимает, что ни шестилетний Павлик, ни Оля не смогут толком ни рассказать о нем, ни описать его внешность. А вот Наташа... Наташа Терехина — это реальная опасность для него.

Доценко, стараясь не вертеть головой, впился глазами в незнакомца. Мужчина уверенно шел в сторону той аллеи, где была Наташа. В какой-то момент он повернулся и поймал взгляд Михаила. И хотя Миша очень старался выглядеть обыкновенным молодым врачом, идущим через парк из одного отделения в другое, мужчина что-то почуял. Он остановился буквально на какое-то мгновение, потом развернулся и прошел мимо Доценко в сторону детского отделения. На принятие решения оставались секунды. Что делать? Идти за ним в отделение и оставить Наташу без присмотра? А зачем присматривать за ней, если преступник — вот он, Миша имеет полную и ничем не ограниченную возможность разглядывать его спину в свое удовольствие. А вдруг у него есть сообщники? Совершить три, а то и четыре убийства в одиночку, без помощников — задача не такая уж простая, как обычно пишут в книжках. Пришел, увидел, победил... Хренушки! Чтобы один раз прийти, увидеть и победить (читай — убить), надо как минимум раз десять предварительно прийти, посмотреть, что к чему, выяснить режим дня человека: когда встает, когда и куда уходит, когда приходит, кто его навещает, кто с ним живет. Прикинуть, как и чем проще всего его убить. И пока ты будешь ходить кругами вокруг своей жертвы, как кот вокруг сметаны, и приглядываться, жертва, не будь дура, сама тебя заметит и запомнит. Если у нее характер помягче, так ненароком подойдет и спросит, дескать, чего это вы, мил человек, мне на пути все время попадаетесь? Вы новый жилец нашего дома? Ах нет? Тогда, стало быть, квартирку для ограбления присматриваете? Тут, конечно, наврать недолго, и можно любопытной жертве мозги запудрить, но она тебя уже запомнила, а через полчаса и соседям о тебе рассказала. Ну а ежели характер у нее более, скажем так, сволочной, то без всяких предварительных разговоров трубочку снимет и милицейскую общественность оповестит. Убийства, совершенные «дядей Сашей», были такими чистыми, изящными и аккуратными, что наверняка им предшествовала тщательная подготовка. Не может человеку повезти четыре раза подряд. Не может. Даже если он в сорочке родился и не то что с серебряной ложкой, а с целым столовым набором во рту, все равно не может он совершить в течение трех недель четыре убийства без предварительной подготовки и ни разу не засветиться, не попасться, не наследить. У «дяди Саши» должен быть помощник, хотя бы один, но обязательно должен быть, и если пойти сейчас следом за ним, то Наташа останется одна, потому как на медсестру надежда слабая, она девочку защитить в случае опасности вряд ли сможет. Убедившись, что мужчина идет в сторону отделения, не оборачиваясь, Доценко небрежным жестом поднес руку к фонендоскопу и несколько раз повернул колесико. Умельцы с Петровки снабдили его таким простеньким устройством, при помощи которого Миша мог подавать сигналы, даже если у него не было возможности что-то сказать во встроенный микрофон. Сигнал означал, что искомый человек появился, идет в отделение к детям. Теперь сидящий в машине оперативник будет правильно сориентирован, а сам Миша может спокойно охранять Наташу.

Он быстро догнал медсестру, толкающую впереди себя коляску с девушкой. Раз ситуация обостряется, сестричку надо бы убрать отсюда подальше, благо повод не нужно было долго придумывать. Он обещал Наташе узнать насчет экстерната и экзаменов на аттестат, вот теперь самое время поговорить об этом.

Спустя несколько минут медсестра с облегчением уступила место симпатичному черноглазому доктору Михаилу Александровичу, который вызвался погулять с Наташей Терехиной, потому что у него рабочий день уже закончился, а приятель должен подъехать за ним только через час, и вернулась в отделение.