Иллюзия Истории (СИ)

Таулина стояла в нескольких метрах. Высокая, стройная, красивая. Она казалась спокойной и сильной. Когда она подошла к Александру, он обнял напрягшееся тело девушки и поцеловал в губы.

— Ты будешь помнить меня? — прошептала Таулина, тяжело дыша после долгого поцелуя. — Будь осторожен, — сказала она дрогнувшим голосом. — Иди.

Таулина слегка оттолкнула Александра. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, но потом в ней что-то дрогнуло, она взмахнула рукой и исчезла в темноте, словно растаяла. Казалось, от нее остался только терпкий вкус мягких губ.

Таркус

1

Даже для сна ощущения были слишком необычны. В мерцающем сознании появились фантастические существа. Когда они склонились, словно врачи над телом больного, волной накатился необъяснимый парализующий страх. Потом все исчезло в багровой жиже. Но сознание продолжало теплиться в нем, в эмбрионе, живущем бесконечно долго тягучей кисельной жизнью.

Вдруг Александр увидел огромные корявые лапы, тянувшиеся к нему. Длинные узловатые пальцы обхватили его тело и с хрустом рвущейся плоти выдернули из красного желе. Александр сразу увидел свет.

— Не созрел еще, — услышал он старческий голос. — Опусти на место. Подойдем к проблеме с другой стороны. Пожалуй, надо будет придать чувств всей неживой части его тела. Чувства — это ведь то, чем они так кичатся. Вот тогда от человека ничего не останется!

Александр попытался увидеть свои ноги. Чешуйчатое тело заканчивалось рваными кровавыми краями. Вниз тянулись извивающиеся жгуты. Он похолодел от ужаса. Неужели отвратительный ошметок окровавленной плоти, омерзительный эмбрион какой-то твари — это он!? Как такое могло произойти? Хуже, чем заснуть человеком и проснуться собакой. Хуже, чем умереть!

Но «жизнь» Александра продолжалась. Она текла бесконечно долго с бессмысленность камня, летящего в космосе.

Вдруг дремлющее сознание пробудилось от пронзительного скрежета. Послышалось чавканье дизельного стартера, и в его чреве заурчал двигатель. Александр открыл глаза, обнаружив вокруг прежнее багровое дрожащее марево. Склонив голову, он увидел уходящую вниз клепаную броню. Слева и справа вздымались стальные траки. А над головой нависла горбатая спина чешуйчатого туловища гигантского броненосца. Его охватил страх, за которым пришла вскипающая ненависть, и он закричал. Но вместо крика из горла вырвался призывный клич боевого рога.

Обезумев от этого кошмара, он рванулся вперед, пытаясь вырваться из липкого багрового плена. Вокруг лопнули тысячи жил державших могучее тело. Раздался хруст ломающейся стены и в глаза ударил тугой жгут яркого свет.

После сумрака в котором рос Александр, было трудно привыкнуть к солнечному свету. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, но мощный двигатель, упрятанный в его чреве, только распалился.

«Теперь он мое сердце!» — с горечью подумал Александр.

Он пошевелил руками. В ответ на мысленное усилие в глубине тела зажужжало, задвигалось. По бокам поднялись сверкающие металлическим глянцем стволы пушек.

«Тарк, тарк, тарк» — услышал он глухой голос, забарабанивший в мозгу.

Александр замотал головой, но голос не прекратил монотонного боя.

«Тарку, тарку, тарку».

Он хотел сжать голову руками, но у него больше не было рук.

«Таркус! Таркус! Таркус!» — с победной истерией пульсировал трубный голос.

Прямо перед собой, далеко внизу он вдруг увидел маленького седого старичка с посохом. Задрав голову он властно смотрел на возвышавшееся над ним циклопическое чудовище.

— Теперь монстр этого мира — ты! Таркус!

2

Какие диковинные мысли и чувства уживались в Александре. Что ощущает танковый тракт, когда крошит деревья? Слышит их предсмертные крики? А как представить чувства перегруженного двигателя? Захлебывающиеся переливы оборотов это его стон? В древнем поверье считалось, что разящий меч — Бог Смерти, живое существо, наделенное высшей властью Убивать. И тот, кто сольется с ним, тоже получит это священное право — Убивать…

Александр очутился посреди развалин на вершине высокого утеса. Вдруг он увидел Роберта. Хотел позвать его, но из горла вырвался трубный рев. И словно в ответ, издали прилетел резкий клекот. К нему приближалась стая каких-то крылатых тварей. Одна из них спикировала ему на голову, но Александр встряхнул ее, резко рванувшись вперед. Раздался хруст и он почувствовал теплую липкую жижу под гусеницами. В туже секунду на него обрушилась вся стая. В мозгу вспыхнула бешеная ненависть, словно эти твари виноваты во всех его бедах. И тогда он открыл огонь.