Иллюзия любви

Поставив подарок на кровать, потянулась и села рядом. С нетерпением сорвала бант и придерживающие крышку завязки. Ударивший в лицо тошнотворный запах и содержимое «подарка» заставили резво подскочить и метнуться в ванную. Одним махом избавилась от остатков вчерашнего ужина. Прополоскав рот холодной водой, забралась под душ. Избавиться от стоявшего пред глазами вида гниющего сердца, насквозь изъеденного червяками и личинками, никак не удавалось.

Мне, как будущему некроманту, полагалось воспринимать подобные вещи намного спокойнее. И я бы смогла перебороть отвращение. Но не тогда, когда находишь такое в собственной кровати!

Настойчивый стук в дверь (она цела?) заставил поторопиться. Хорошо, пару дней назад закинула очередной комплект испачканной формы в чистящий шкаф. Можно было одеться, не заходя в спальню. Хотя идти через нее в гостиную все же пришлось. По-другому туда не попасть.

Гостем оказался Эйрел. Его вежливая улыбка сползла, стоило увидеть мое позеленевшее лицо.

— Что?

— Там! — указала на комнату. Вампир метнулся туда, на ходу выхватывая из личного подпространства меч. Высокохудожественный набор гномьего лексикона я оценила по достоинству.

Записать бы! — хмыкнула про себя. — Ого! — Эйрел вышел из спальни чуть зеленее меня, — тоже проняло!

— Я отправил зов дяде, — сказал парень спустя одну или две минуты молчания, — ну и гадость!

— Угу! На завтрак, похоже, не пойдем, — уныло констатировала я.

Дорриец судорожно сглотнул и побледнел еще больше. Судя по всему, он еле держался, чтобы не повторить мой утренний забег к туалету.

Явившийся спустя десять минут ван Доррен, мрачно посмотрел на нас. Затем направился в спальню. Услышав похожий набор ругательств, я усмехнулась. А Эйрел покраснел, сообразив, что вел себя так же.

— Забей! — успокоила парня, — по-другому и не скажешь.

— Это вам, — выйдя из комнаты с коробкой под мышкой, Кальмин протянул нам по каплевидной рубиновой сережке. — Для связи. Чтобы я знал, насколько все серьезно и стоит ли так спешить. Это для тебя, — в комплект к серьге вампир дал мне кулончик на тонкой серебряной цепочке. — Если будет грозить серьезная опасность, сожмешь в руке и подумаешь обо мне. Я услышу. Приду на помощь. На этом все. До встречи.

Вампир исчез в портале, а мы с Эйрелом переглянулись. По кровной связи я приблизительно ощущала, что чувствует парень. Неловкость и сожаление. Будто мы сами виноваты в том, что мне подкинули изъеденное червями гнилое сердце.

ГЛАВА 32

На завтрак мы все же пошли. Еда хоть и не лезла, а вот от бодрящего кофе отказываться не собиралась. Да и в компании друзей, за их оживленной болтовней, подробности насыщенного утра постепенно отошли на второй план.

— Какие планы на пятницу? — поинтересовался Ферт.

— Не думала еще. А что?

— Наша Ви будет отмечать совершеннолетие, — сдал боевик демоницу, — вот мы и подбиваем ее на то, чтобы отметить такое знаменательное событие в городе.

— День Рождения? Здорово, — обрадовалась за подругу, — конечно, я приду.

Прокручивая в памяти, что мне известно о демонах, к своему удивлению, поняла, что совершеннолетними они становятся на сто двадцать первый год жизни.

Это что же, Виледе сто двадцать лет? — с удивлением уставилась на девушку, выглядящую от силы на восемнадцать — двадцать.

— Я не уверена, что это хорошая идея, — отнекивалась Ви, — мой опекун не одобрит и… мне нужно готовиться к церемонии принятия в род.

— К чему там готовиться! — фыркнул Меган, — сцедишь немного крови, принесешь клятву и все!

— Э… а какому роду ты будешь принадлежать? — робко поинтересовалась я.

— Шатейянов. Твой этир мой опекун, — ответила демоница, — так что мы скоро станем родственниками.

— А почему ты не хочешь вступить в род своего отца?

— Этого демона нет. Он бросил меня умирать, когда сразу после родов погибла мама, — побледнев, прошептала Ви.

Вскочив, она пробормотала о том, что ей срочно куда-то надо и ушла. Однако я успела заметить, заблестевшие в глазах слезы. Присутствующие, как один одарили меня тяжелыми взглядами.

— Ви не любит говорить о настоящих родителях. Отец ее из низших, а мать была несвободна. Обманутый муж убил бедняжку, едва та разродилась. Если бы не заступничество тер Шатейяна, девчонке тоже был конец, — хмуро пояснила ситуацию Рисса. — Она не любит, когда вспоминают эту историю. И в академию пошла, чтобы стать полезной опекуну. А связь с ним не любит афишировать. Хочет добиться всего сама, не пользуясь влиятельным именем Шатейянов.

— Я не знала. Мне стоит извиниться перед ней.