Иллюзия невмешательства (СИ)

Пришлось шире развести ноги, чтобы джинсы так сильно не сдавливали пах. Я продолжал облизывать член, яйца, массировал и сжимал ягодицы Джозефа. Насаждался на его член, стараясь коснуться тех самых местечек языком. Наконец он отреагировал: тихо застонал, не эротично и возбуждающе — вымученно. Как будто его выдернули из сладкого забытья минетом. Я запрокинул голову назад, так, чтобы Джозефу было хорошо видно, как член погружается в рот. Чтобы Джозеф почувствовал, как там горячо и тесно, как он меня имеет.

— О боже, Эд…

Управляться с членом было легче, пока Джозеф не предпринимал попыток засунуть его в самую глотку. Я шире открыл рот, когда на затылок легла рука, надавила на голову. На мгновение дышать стало нечем, я прикрыл глаза, чтобы они не слезились.

— Эдвард…

Снова стук двери, разговоры. Я слышал все это словно издалека. Словно у меня были заложены уши. Теперь я внимательно смотрел на Джозефа, позволил повозить влажным, в его слюне, членом по лицу. У меня уже давно стояло. Даже не думал, что отсос в кабинке туалета, где нас могут застукать, так вклинит, но на деле же меня вело от ситуации. Я схватился за ноги Джозефа, насаживаясь на член. Ритмично, глубоко, как в классических порнороликах.

От сна Джозефа не осталось и следа: глаза блестели, язык то и дело проходился по губам. Он выглядел голодным, завёлся не на шутку. Я делал то, что пришлось, чтобы разбудить Джо, с удовольствием. Перед моим внутренним взором проносились кадры пережитого сегодня вечером: кровь, опасность, жестокость, а теперь и грязный оральный секс в туалете. Я, врач, стоял на коленях и давал трахать себя в рот убийце. И ловил от этого кайф, сопоставимый с приёмом амфетаминов. Джозеф запрокинул голову назад, стукнувшись о кабинку.

— С вами всё хорошо? — послышался голос из соседней кабинки.

Я едва не подавился со смеху.

— Чувак, если бы тебе было так же хорошо, как мне сейчас…

Никто не ответил — незнакомец поспешил ретироваться. Джозефа уже размазало по стенке: он то пытался за что-то ухватиться, то принимался давить мне на затылок.

— Вот и отлично.

Отстранившись, я достал из кармана платок, вытирая слюну. Он засмеялся, схватил меня за пиджак, поставив на ноги. Прижал к стенке кабинки, целуя так яростно, что я опять начал задыхаться. Я провёл ладонями по груди Джозефа — весь тёплый, на взводе, на шее появилась испарина. Губы почти дрожат от возбуждения. Я дал себе минуты две насладиться этим вихрем, когда ощущений было так много, что не концентрировался на том, где и как меня касался Джозеф.

Просто он делал приятно, накрывая меня собой.

— Если ты кончишь, я вынужден буду сломать тебе палец.

— Сука, — Джозеф посасывал мою верхнюю губу, — хитроумная. Ты тоже не кончишь, должна же быть мужская солидарность. — Он провёл ладонью по моим джинсам, убеждаясь, что я был в таком же состоянии. Для того, чтобы кончить, мне хватило бы его рук. Но не ради этого я опустился до отсоса в кабинке: раз Джо нужно, чтобы я не получил удовольствия, так и быть.

— Холодной минералочки?

Джозеф Лайт

10:02

Не думал, что у Эдди хватит ума и смелости такое провернуть, но он оказался прав, помогло.

Мы вернулись в зал мокрые, но бодрые. Когда весело рассказываешь о том, как на тебя вылили пепси какие-то мигранты около аэропорта, а потом пришлось смывать сладость водой, никто не сомневается, что ты говоришь правду. Спасибо Америке за мигрантов.

Нас пропустили и посадили на самолёт. Потом был рывок, которым мне почему-то запомнился взлёт. Терпеть не могу, когда корпус трясётся, будто сейчас развалится, пока лайнер набирает скорость по ВПП.

На Багамах заселились под новыми, вымышленными именами. Фальшивые документы, как и предполагалось, не вызывали лишних вопросов. По пути мы почти не говорили, хотя я не чувствовал напряжения рядом с Эдом. Я молчал, потому что мне безумно хотелось спать, а он… Ему, как ни крути, было над чем подумать. Врачебная практика там, родители в Орлеане, другие дела.

Я вошёл в номер и улёгся на широкую кровать, не раздеваясь.

Стоило только подумать, признаться, что мы, кажется, оторвались и находились в полнейшей безопасности, как глаза начали закрываться. Тело наполнилось слабостью, я перестал чувствовать ноги и руки. Чувствовал рядом с собой Эда, втыкавшего в планшет, и засыпал.

Эдвард Дэй

10:43

Я не вышел из номера, даже когда Джо уснул. Нелегко убедить себя, что ситуация снова взята под контроль, когда ты на Багамах. То есть, внезапно на Багамах, хотя планировал в этот день вернуться в свою кровать в Нью-Йорке. И день уже не этот, а следующий.

Почему-то вместо ожидаемого наслаждения свободой меня настигла паранойя.

Никто не знал, где я находился и чем занимался, мама с папой не скоро позвонят, так что какое-то время я смогу вообще не подавать признаков социального существования. И всё же казалось, будто за моей спиной кто-то был. Наверное, чувство было связано с тем, что я впервые в жизни бежал. Впервые в жизни задумывался, прежде чем представляться собственным именем.

Я стал человеком без прошлого. По крайней мере, Джо дал мне шанс им стать.