Иллюзия обмана (СИ)

Новое зелье наполняло душу приговорённого огнём, который выжигал все мысли и чувства, кроме муки. Постепенно человек настолько превращался в боль, что начинало медленно тлеть его тело. Этот кошмар мог продолжаться бесконечно — часы, дни… и даже недели. Смотря по тому, насколько тяжким считалось преступление. Если добавить, что один из компонентов зелья до самого конца не давал обречённому ни уйти в спасительное безумие, ни хотя бы на время потерять сознание, то становится понятно, отчего в Сударбе с тех пор больше не слышали ни о заговорах, ни о бунтах, а граждане Империи предпочитали быть всем довольны и преданно любить Императора. Впрочем, за мелкие преступления наказывали лишь несколькими каплями. Но и эту пытку мог выдержать далеко не всякий. Обычно приговорённые умирали в течение первых суток. Лишь единицы владели секретом, позволяющим пережить экзекуцию и остаться собой.

VI

Отэп знал это лучше других, потому что сам был одним из выживших. Давным-давно, уже опоённый и принятый в Квадру, он никак не желал расставаться со своим даром и даже во время обучения пытался украдкой петь. Летать, правда, не получалось. Тогда его решили наказать за строптивость… И уже, взяв в руки кубок с зельем, он понял, что огню не нужно сопротивляться — нужно самому почувствовать себя пламенем, тогда оно выжжет только боль и погаснет. Это было бесконечно мучительно и страшно. Но он не проронил ни звука… И уцелел. Дар и самую память о нём потом всё-таки вытравили, но душа, пускай больная и ослабевшая, осталась при нём. Только спряталась в таком укромном уголке, что и сама забыла о своём существовании.

Впервые с достопамятной ночи в "Неудавшемся гладиолусе" Отэп искренне пожалел, что ему помогли возвратить отобранное. Выполнял бы себе приказы и не задумывался! А теперь он стоял перед выбором. Точнее — выбор перед ним. С одной стороны — оболтус, которого он обязан защищать. С другой — солдатик, который почти так же юн, но пережил намного больше по сравнению с непокорным арнитовым сынком. Он знал, как должен поступить… Да и память о старой дружбе значила немало. Но был мальчишка, которого за ничтожный проступок, да ещё и не им совершённый, приговаривали к долгой мучительной смерти. О том, чтобы подменить бутыли с зельем, и думать было нечего — Цервемза проследит за каждым шагом Мэнигского Командира. Любая оплошность чревата гибелью, да и Кайниол с Хаймером подвергнутся опасности, которая будет ещё больше, чем смертельная.

"Так-таки ничего не изменить? — Отэп отхлебнул из фляги. — Только бы успеть с ним поговорить…"

Он безразлично прошёл мимо пристально глядевшего на него Хаймера и вызвал подчинённых.

— Вы двое понадобитесь позже, пока же оставайтесь охранять шаракомцев и их пленника. Ты же, — Алчап посмотрел на осуждённого солдата, — ступай за мной! Прежде чем предстанешь перед почтеннейшим господином Цервемзой, который будет решать твою судьбу, мне нужно уточнить некоторые детали.

Отойдя от шатра Наместника, чтобы никто не смог подслушать, Отэп без предисловий сказал:

— Я знаю, что это не ты…

— Это что-нибудь меняет, почтенный господин?

— Почти нет… И всё-таки я хочу попробовать тебе помочь.

— Неужели у вас хватит милосердия прямо сейчас ударить меня мечом? — презрительно осведомился солдат.

— Не перебивай! — Командир, казалось, не заметил дерзости. — Огненное зелье — штука, безусловно, опасная и мучительная, но можно его обмануть. И даже легче, чем почтеннейшего господина Цервемзу… Если сделаешь, как скажу — выживешь!

Паренёк промолчал. В холодных глазах полыхнуло недоумение, смешанное с надеждой.

— Так… Ты должен будешь взять кубок своими руками. Пей спокойно и неторопливо. Следующее, ни на секунду не забывай, что огонь — это ты сам! И главное, что бы ни чувствовал — молчи! Первый же крик сведёт все твои усилия на нет, и действие зелья станет необратимым.

— Да вам-то это зачем? — от удивления воин окончательно забыл о субординации.

— Видишь ли, хороший мой, — неожиданно тёплым голосом ответил Отэп, — мне необходимо сбить одной стрелой три мишени. А может быть, и больше… Спасти Наследника Престола, который украл твой коврик, чтобы добраться до Мэниги и встретиться с отцом. Дурачок думает, что Арнита можно в чём-нибудь убедить.

— Вы хотите спасти этого… как же… Кайни…лоя?

— Соображаешь. Именно Кайниола. Он никого не хотел подводить. Просто мальчик ещё порывист и упрям. Впрочем, если ты считаешь, что он заслуживает наказания — скажи об этом Наместнику. Я подтвержу твои слова. Твою участь это облегчит не очень, зато получишь сатисфакцию.

Лишь на мгновенье в светлых глазах мелькнуло мстительное выражение. Потом воин отрицательно покачал головой:

— Пусть живёт! Может, у него что-нибудь выйдет…

Отэп коротко кивнул, как будто заранее был уверен в ответе:

— Затем нужно постараться выручить тебя, остолопа неосмысленного. Хотя и весьма благородного… Освободить моего друга Хаймера. Ну, и остаться вне подозрений самому. Я знаю, что это невозможно… Но… — Командир по-мальчишески подмигнул солдату. — Попробуем?

— По…пробуем!

— Как тебя зовут?