Иллюзия обмана

— Это ещё не всё, сир! Настоящие испытания начинаются только сейчас. Тебе снова предстоит и ждать, и терять, и надеяться. А ещё тебе придётся научиться прощать себя. По крайней мере, за то, в чём ты не виноват, — Советник осторожно смахнул сухой листок с плеча статуи. — Однако думаю, что всё это сущая чепуха по сравнению с тяжестью окончательной победы, когда долго будет казаться, что не война закончилась, а жизнь потеряла главный смысл.

— М-да… Простить себя сложновато… — пробормотал Кайниол, глядя на застывшую фигуру жены. — Особенно, если понимаешь, что не в силах ничем помочь…

Он резко встал и пошёл прочь от фонтана. Друг последовал за ним. Император брёл по извилистой дорожке, не замечая ничего вокруг. И сосредоточенно молчал. Потом всё-таки спросил:

— Ты действительно считаешь, что я живу только ради этой войны? Вот как раз после неё и начнётся самое главное, — говорил он искренне, но голос его звучал неуверенно.

Таситр немного помолчал, подбирая слова:

— Полагаю, что сейчас большинство думает, примерно, как ты. Я — тоже. Только потом вместо великих решений и подвигов придёт самый обыкновенный быт.

— Мы просто забыли, что это и есть жизнь. Когда не нужно постоянно бояться за своих… — тихо проговорил Император. — Кстати! Я давным-давно не бывал в "Гладиолусе". Надо бы и наших проведать и вообще… Может, там мне хотя бы немного полегчает…

— Отлично! По дороге и поговорим, — подхватил его идею Советник. — Интересно, кто без меня тётушке Шалук на кухне помогает?

Друзья шли по вечерним амграманским улицам, наслаждаясь первой за несколько дней прохладой. Кайниол молчал, вспоминая, как года три назад в такой же вечер, он нёсся той же дорогой, во всё горло распевая весёлые песни… Тогда он и вообразить не мог, куда этот путь выведет. Так же, как сейчас он не мог себе представить, что когда-нибудь боль и тревога покинут сердце, а небо не будет печальным… Об Оканель он старался не думать…

Таситра занимали совсем другие мысли. Он с грустью сознавал, что когда весь Сударб вернётся к своим привычным занятиям, ни внук Мэнигского Садовника ни Шут из Ванирны не смогут себе позволить такой роскоши. Их двоих выбрали другие дороги.

Он не сразу расслышал, о чём говорит Кайниол.

— Кто бережёт Воды Без Плеска, мы знаем, — Император начал загибать пальцы. — В Немыслимых Пределах не осталось даже намёка на оньрек. Дюки только моего знака и ждут. А вот, чего жду я — непонятно…

— Не торопись! — Советник положил руку ему на плечо. — Я понимаю, каково тебе, но душа у меня не на месте.

— Осторожность — вещь хорошая, но как бы нам не прозевать подходящий момент для удара. Если Правителя и Колдуна разделить, мы с ними должны справиться без особого труда.

— Легко сказать! — Таситр пожёвывал длинную травинку. — Не явимся же мы к ним с нижайшей просьбой, мол, не согласятся ли почтеннейшие господа Узурпаторы разойтись в разные стороны, да оружие сдать. И подождать, покуда, мы их перебьём. Так, что ли?

Кайниол живо представил себе эту картинку, и по его лицу пробежал лёгкий отсвет улыбки:

— Ну, это ты, положим, хватил! Сами они, конечно, не сдадутся. И войска у Цервемзы отличные. Но ведь мы-то тоже не с вилками-ножами воевать выйдем!

Советник слегка хмыкнул. Зло отбросил стебелёк. Потом стал совершенно серьёзен и спросил:

— Ты хотя бы приблизительно представляешь, сколько народу поляжет при первой же такой вылазке?

Император ответил не сразу. Он понимал, что друг прав, но тогда выходило, что они снова в тупике.

— Многовато… Но, если сражение всё равно неизбежно, то чего или кого мы должны ещё ждать?

Они уже шли по саду при гостинице. Внезапно перед ними появился слегка пошатывающийся Тийнерет:

— Полагаю, сир, что меня-у! — от усталости и волнения он заговорил на жуткой смеси безмолвного и кошачьего наречий.

— Ты куда делся в тот вечер и откуда, взялся сейчас? — вместо приветствия спросил хозяин, подхватывая мохнатого вояку на руки.

— Можно сказать, что прямо с небес, — донеслось откуда-то из самой гущи кустов.

Оттуда вышел слегка утомлённый, но по-прежнему элегантный лежбик. Коты были настолько возбуждены, что начали говорить одновременно. Подвывая и перебивая друг друга, Синий и Чёрный попытались хотя бы вкратце пересказать события последних дней. Получилось это у них настолько неважно, что Император рукой на них махнул:

— Пока я понял лишь то, что вы оба молодцы и герои. Совершили кучу подвигов и почти двое суток летели из Мэниги сюда. Так?

Оба зверя мгновенно утихли и галантно склонили головы.

— Кажется… Да нет… Именно так… Насколько я понял из этой кошачьей симфонии… — проговорил Советник, который никогда не терял хладнокровия и лучше владел безмолвной речью. — Короче… Тийнерет смог убить Цервемзу…

— Так ли? — переспросил Император.

Кот вырвался из его рук и начал яростно намываться. И только приведя себя в идеальный порядок, соизволил торжественно заявить: