Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

В основе почти всех этих случаев лежит один и тот же механизм. Легко говорить правду, когда дела идут хорошо, и «говорить без обиняков» с людьми, которые вам не нравятся. Но когда наши близкие сталкиваются с трудностями, испытывают страх или терпят неудачи, мы с головой ныряем в омут лжи и самообмана. Готов поспорить, что наша готовность обманывать и поощрять самообман соразмерна глубине нашей привязанности к близким и тому, насколько они нуждаются в нашей защите. Покажите мне людей, которым не нужна ложь, и, как правило, это будут счастливые, уравновешенные люди, в чьей жизни есть место крепкому здоровью, профессиональному успеху и материальному комфорту.

Все эти мысли посетили меня недавно, когда я готовил сюжет об опиоидном кризисе в США для своего подкаста «Скрытый мозг» и эфира на радио. Работа привела меня в Мэриленд, где я познакомился с Питом и Хоуп Трокселл. Они пережили ужасную трагедию – смерть взрослой дочери Алисии, которая была на седьмом месяце беременности. У Алисии развилась зависимость после того, как ей прописали опиаты для облегчения боли в спине, вызванной сколиозом. Кроме того, лекарства помогали ей справиться с психологической травмой после болезненного развода. В конце концов от прописанных по рецепту обезболивающих она перешла на героин. Наркотики захватили власть над жизнью Алисии. Ее лишили родительских прав. Боль и страдания от потери детей только усугубили зависимость от уличных наркотиков[24]. Когда она снова забеременела, Хоуп и Пит решили, что пришло время поговорить с дочерью по душам. Они сказали ей, что ради малыша нужно привести жизнь в порядок. Отправили ее на реабилитацию, а после – забрали жить к себе. Однажды вечером, после милого семейного ужина, Алисия с мамой подбирали гардероб для малыша, которого они собирались назвать Кэмден. А когда на следующее утро Хоуп заглянула к дочери, то обнаружила ее в постели окоченевшей и безжизненной. Это была передозировка синтетическим героином – фентанилом. Хоуп и Пит пытались привести ее в сознание, но тщетно. Алисия была мертва. Кэмден тоже.

Смерть дочери и внука потрясла Хоуп и Пита. Наш разговор был душераздирающим. Я слушал их историю со слезами на глазах. Но вот лицо Пита просветлело. Он рассказал, что, когда семья хоронила Алисию, он посмотрел наверх и увидел парящего в небе орла. В памяти всплыла строчка из Исхода: «Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе»[25]. Пит был уверен, что орел отнес его дочь на небеса.

«Когда я прочел эту строчку из Библии, то мне, кажется, стало намного легче, – сказал Пит, серьезно глядя на меня. – Даже несмотря на то что я потерял дочь, а это было невыносимо. Живи я еще миллион лет, никогда бы не подумал, что потеряю ребенка. Они должны хоронить нас. Не мы – их. Но зная, что этот белоголовый орел летает там наверху и что говорит Библия, я чувствую себя лучше, думая о том, что она в Раю. Это утешает – знать, что однажды я увижу ее и Кэмдена. Каждую ночь, ложась спать, мы с женой молимся за него, за нее: Господи, теперь они в твоих руках, позаботься о них. Однажды мы с ними встретимся. Мы говорим не „прощай“, а „увидимся позже“. Думаю, что все это помогает нам пережить трагедию».

Иммануил Кант, вероятно, посоветовал бы мне признаться Трокселлам, что я не верю, будто бы орел имеет какое-либо отношение к Алисии, да и вообще сама идея, что птица может отнести умершего человека на небеса, смехотворна. По правде говоря, я верил, что смерть этой молодой женщины была абсурдной и бессмысленной. Комплекс разрушительных факторов, приведших к этой трагедии, настолько сложен, что не поддается осмыслению для нас, находящихся в сельском Мэриленде: эмоциональные расстройства, махинации недобросовестных фармацевтических компаний, несовершенство системы лечения от наркотической зависимости в Соединенных Штатах. В этой трагедии нет ни искупления грехов, ни какого-либо смысла. Вселенная безразлична к нам. Трокселлам просто не повезло.

Ничего подобного я не сказал. Без малейших колебаний я понимающе кивнул Питу. Я намекнул, что согласен с его видением ситуации и что он имеет право на душевное спокойствие, которое дарует ему эта история. Можно сказать, что я не соврал напрямую, а всего лишь не сказал всей правды. Тем не менее это бесспорно было ложью. И, вспоминая этот момент, я нисколько не жалею.

Заслуженный профессор Дьюкского университета Дэн Ариели – один из ведущих мировых экспертов в области психологии обмана. Он написал несколько книг о вездесущности лжи и ее сложной механике. В современной экономике принято объяснять обман простым анализом рентабельности: мы лжем как можно больше, чтобы получить максимальное преимущество при минимальном риске. Но Ариели продемонстрировал, что частота и масштаб нашей лжи, как правило, регулируются стремлением к нравственному равновесию: мы хотим получать как можно больше преимуществ, ощущая себя при этом хорошими людьми. Он называет это «личной погрешностью».